Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

Часу в десятом пришел язычник Кавано, вчера презентовавший удивительные ящики с конфетами, и просидел часа полтора, слушая Христианское учение и сам рассказывая о себе. Я прежде всего поблагодарил его за конфеты и сказал, что «от его имени отослал их вчера в Женскую школу, где было собрание по случаю „соцугёосики“ и окончания годичных занятий, оставил только этот небольшой сверток для себя, в котором, вероятно, чай к конфетам». Говоря это, я взял сверток, и стал любопытствовать, что в нем. «Чай?» — спрашиваю у Кавано. Он молчит и улыбается. Я взял ножницы, разрезал бумагу и оказалось тридцать свертков по десять ен в каждом — всего триста ен! Изумившись немало, я сказал Кавано, что это пожертвование ему приму и буду хранить в Церкви, но в дело употреблю не прежде, как когда он представит свою душу в жертву, благоприятную Богу, то есть примет Святое Крещение. Следовала за сим небольшая катихизация. Потом общий разговор с участием Нумабе и чтением «Кейкёохёо», с которым застал меня Кавано — в течение которого Кавано рассказал, как он пришел к вере в Православие, еще не зная о нем. «Десять лет тому назад был он болен умопомешательством и для лечения шел в госпиталь в Циба, но заблудился: вдруг явился ему крест и вывел на дорогу. Никогда не видев и не зная креста, он не понимал явление, но спустя несколько лет, когда случилось ему быть в Токио, он увидел крест на нашем Соборе здесь и тогда–то уразумел, кто его вывел на путь и, быть может, избавил от немедленной гибели — вследствие этого–то он и почувствовал благодарность к Богу и делает посильные жертвы в храм. Он уже вполне верует и молится; учение довольно хорошо знает из книг, которые здесь получает. Хотел бы пригласить проповедника для научения и других в своем селении, по боится недоверия людей, ибо был когда–то умопомешанным. Верует, однако, что придет время позвать туда православного проповедника, и он тогда позовет. А мы обещали ему при первом зове его послать туда лучшего из наших священников для проповеди. Кавано от роду сорок пять лет; по виду он совершенно здоров. Хозяйством его заправляет старший его сын, женатый и имеющий детей; хозяйство у него земледельческое; есть и второй сын, ныне кончивший гимназию; хотел он обратить этого сына в Семинарию, но поздно — ему двадцать лет. Родом он из «Секи- мура», округа «Чёосей», провинции «Кадзуса». В двух ри от него железная дорога, а по ней всего два часа до Токио.

По прочтении всех статистических листов (кейкео–хёо) и сведений численных показаний, оказалось, что крещено за год с прошлого Собона 1179, в том числе взрослых 622, младенцев 557 — значит, на 270 человек больше, чем было за год к прошлому Собору. Это значит, что когда следующий Собор общий, то катихизаторы лучше стараются служить, чтобы не стыдно было явиться на Собор; когда одних священнослужителей Собор, то катихизаторы небрежно служат. Различие не в пользу нравственного ценза служащих Японской Церкви.

В три часа пришли выпускные девять учениц; долго беседовал к наставлению их и благословил иерусалимскими крестиками, иконами на листах, Божией Матери и Ангела Хранителя, дал по молитвеннику и по внешнему и внутреннему виду Собора. Одна из них остается здесь учительницей при школе, одна будет учительницей в кёотской женской школе (Кадзима и Асано), прочие отправятся по домам. Дай Бог, чтобы вышли за служащих Церкви, или по крайней мере за добрых христиан!

Прошения к Собору сегодня также все прочитаны. Завтра с утра начнется выслушивание частных рассказов катихизаторов и священников о своих Церквах.

27 июня/10 июля 1902. Четверг.

С семи утра до восьми вечера, с небольшими перерывами, выслушивал катихизаторов об их Церквах. Мало нового. Но приятно свидание с родными по душе и по службе.

28 июня/11 июля 1902. Пятница.