После полудня пришел Матфей Нива, как видно, смущенный и расстроенный вернувшимся от меня Сергием Ооцука. Но этот оказался гораздо резоннее того. Он также заговорил в тоне Ооцука, что «мой приказ» тем производить молитвенные собрания расстроит сторонников о. Алексея и прочее. Но когда я рассказал ему все дело — как те просили о разрешении, как приказа с моей стороны никакого не было и прочее, тогда Матфей Нива совсем переменил тон, успокоился и не стал требовать запрещения молитвенных собраний. Между прочим, сообщил он мне, что собрал уже тридцать печатей в пользу о. Алексея и надеется собрать еще сорок. Я истинно порадовался этому известию.
Часа в четыре депутаты от немирных пришли просить священника для отправления им всенощной сегодня. Я выговорил им, что они обманули меня, будто наняли дом для богослужений, между тем как они хотели воспользоваться для этого квартирой катихизатора; сказал, что квартира катихизатора не может служить для сего. Они ответили, что приготовили для богослужения дом одного христианина. Я попросил о. Федора Мидзуно отправиться с ними и отслужить всенощную. — Уже в половине одиннадцатого ночи о. Мидзуно вернулся и рассказал, что за всенощной было человек пятьдесят; но собрались они очень поздно, так что лишь в девятом часу можно было начать службу. Пением заправлял Иван Нака- сима, начальник хора в Коодзимаци, пришедший сюда по окончании всенощной в коодзимацком храме.
Здесь у нас в соборе оба хора сегодня пели всенощную превосходно.
Дождь с перерывами лил весь день, особенно утром, почему из города к богослужению собралось мало христиан.
Вечером Накаи по болезни не пришел, почему занятия переводом не было, зато я имел возможность осмотреть вечерние занятия учеников Катихизаторской школы и Семинарии. Везде нашел полный порядок, все дома и на своих местах, за столами, готовят уроки.
Без Коодзимаци не обошелся и этот день. Два сторонника оо. Савабе принесли прошение за печатью восемнадцати сторонников. К прошению пришит печатный документ, составляющий не что иное, как буквально перепечатанное первое прошение врагов отцов Павла и Алексея Савабе. Тогда я это прошение подробно разобрал по пунктам, сначала вместе с о. Алексеем Савабе, потом с подававшими прошение, пятью представителями недовольных, большая часть обвинений оказалась несправедливыми, или преувеличенными, часть — справедливыми, что признал сам о. Алексей и что обещал исправить. И как будто ничего этого не бывало — ни разбирательства, ни суда, ни решения, прошение является уже в печати и рассылается повсюду! Действительно, бессовестные люди! Ныне сторонники о. Алексея просят опровергнуть этот документ другим, от моего имени, то есть напечатать все то, что было уже говорено на разбирательстве и суде. Это составило бы уже не тетрадь, а том; а на этот том бессовестные люди ответили бы двумя, еще пущей грязи, и так далее. Нет уж, пусть подождут, пока Матфей Нива соберет все подписи сторонников отцов Павла и Алексея. Тогда увидим, что надо сделать. Кстати, этот–то печатный документ и играет роль апелляции мутителей ко всей Православной Японской Церкви, о каковой апелляции катихизаторы говорили мне несколько дней тому назад.
К сожалению, и сегодня Павел Накаи был болен зубами до невозможности прийти на занятия, и поэтому опять перевода не было. Зато я исправил накопившуюся корреспонденцию в Россию. Дождь и сегодня беспрерывно лил; должно быть, много бед причинил — по крайней мере, между Токио и Иокохамой опасаются за железный мост через реку Кавасаки, выступившую из берегов и затопившую грушевые сады.
27
И опять болен Накаи; немалый тормоз для дела перевода.
День занят был переводом накопившихся расписок и прочим подобным. В церковных письмах нет ничего интересного. Катихизаторы во множестве требуют книг для своих мест, что мы с удовольствием исполняем, так как кладовая полна книгами; никто их не покупает — не мода на религиозные чтение. Это исчадие ада — материализм — своими мрачными широкими крылами одним взмахом покрыло Европу и Азию.
С Накаем возобновили занятия, — С шести часов всенощная, пропетая причетниками. Учащиеся дома готовили уроки. Мы с Накаем, побыв за всенощной, занимались.
С шести часов Литургия. Молились все учащиеся. Пели причетники и старшие ученики на клиросе.