Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

28 января/10 февраля 1903. Вторник.

Недавно умер глава Ниси—Хонгвандзи секты Монто, граф Отани Косой, сорока пяти лет, и 7–го февраля его хоронили в Кёото; 6500 бонз было на погребении, больше двадцати тысяч собравшихся на похороны буддистов его секты и бесчисленное множество зрителей. Случаев было во время похоронной процессии: 311 повреждений от давки, 75 обмороков, 7 драк, 121 кража, 374 карманника взято полицией, 1021 потеря, 79 упавших в каналы и канавы. Еще живет буддизм в Японии, хотя, без сомнения, скоро придет ему конец.

29 января/11 февраля 1903. Среда.

С восьми часов Литургия, потом благодарственный молебен, на который и я выходил. Во время молебна за японского Императора и японцев какой–то японец поблагодарил за сие наше усердие: камнем, пущенным, должно быть, с дороги, что с северной стороны, разбил стекло в окне Собора.

После службы зашел Стефан Доде в сопутствии сиделки, которая ныне постоянно при нем. Подарил ему три книги толкования Златоуста на Первое Послание к Коринфянам, а он из дома прислал мне сладкий хлеб.

Вечером в Семинарии был «энзецуквай». И меня пригласили, говоря, что будет больше «хикитацу» (одушевления). Действительно, говорили спичи с таким горячим одушевлением, что можно было и поубавить — слишком уж кричали. Настроение хорошо: все, видимо, одушевлены желанием служить Церкви. Во время речи Василия Нобори мне пришло желание послать его в Академию: очень умный и религиозно настроенный молодой человек, жаль только, что здоровьем плоховат, часто болеет. Его бы в Киевскую, а Петра Уцияма — в Петербургскую. Конечно, никому еще не говорил об этом намерении. Увижу, что Бог дальше положит на сердце. Сотвори Господи по Твоей Воле и во благо Твоей Церкви! Распорядитель вечера, Н. Ёсида, предложил и мне сказать что- нибудь собранию. Я сказал о том, что современные японцы должны благодарить своих предков за все доброе, наследованное от них, и воздавать славу и благодарение Богу за то, что Он сохранил японский народ в продолжение столь длинного периода его жизни, начиная с Дзинмутенноо… Мексика и Перу тоже были цветущие государства, но погибли, отчего? Священная История участию Хананеев объясняет это: нервы и обычаи, как приношение в жертву пленных и рабов, были столь противны Богу, что Он не мог хранить их. Не то с японским народом, истинного Бога он не знал, но милость и хранение Божие не отступали от него за многое доброе, бывшее всегда у него; настолько то возможно для язычества… Но теперь вы уже не под пестунами, а прямо под руководством Отца Небесного. Итак, светите, Светом Его…

Сказавши речь, я ушел, чтобы не слушать следовавшей дальше музыки «Сацума–бива», при которой бывают такие дикие выкрики восхищенных слушателей, что положительно нельзя выносить.

30 января/12 февраля 1903. Четверг.

Чтобы поскорее справить отчеты в Россию, прекратил на время перевод, только корректуру вместе читать будет приходить Накаи.

Из Нагасаки получена телеграмма от консула князя Гагарина, что иконостас и колокола для Кёото пришли, наконец, в Нагасаки. Слава Богу! Тотчас же написал Гагарину, чтобы поскорей прислал коносамент, с которым здесь я выхлопочу позволение на беспошлинный пропуск груза через таможню в Кобе.

31 января/13 февраля 1903. Пятница.

Из Церквей благодарят за полученные книги служб Первой Недели Великого поста и Страстной седмицы, но требуют пение к ним, с каким требованием я в свою очередь отнесся к Д. К. Львовскому, он положит на ноты, что нужно. К Первой неделе в этом году обиход не поспеет для Церквей, а со Страстной, вероятно, что–нибудь отлитографируем и назошлем.

1/14 февраля 1903. Суббота.

Один русский безрукий попросился пожить с месяц в Миссии — родом вятчанин, работал на Манчжурской железной дороге, где ему отрезало руку; приехал, чтобы сделали ему здесь механическую, да беден; помещен с прислугой.

2/15 февраля 1903. Воскресенье. Праздник Сретения.

Между зашедшими после обедни гостями был Иоанн Фукасе, богатый бумаготорговец из Цуяма, который дождался, пока все ушли, и отнесся с просьбой: убрать катихизатора Игнатия Камеи из Цуяма.

— Что за причина?

— В чахотке он, так никто не бывает у него, — боятся заразиться.

— Камеи был здесь на Соборе совсем цветущим по здоровью.

— Тем не менее он в чахотке, должно быть, заразился от жены, которая умерла от этой болезни.

— Очень жаль, если так.

А скорее всего, доктора японские перемодничали: трубят везде, что чахотка почти такая же заразительная хворьба, как холера, и нагоняют пустой страх на людей.

3/16 февраля 1903. Понедельник.