Дневники св. Николая Японского. Том V

Докончено чтение корректуры Нового Завета; сделаны распоряжения касательно ремонта в школах циновок, причем самому всегда пересчитывать надо и «фуци», и «каеси», и «синки» — иначе ошибки в счете и дороже в расплате. Перечитаны собравшиеся письма; оо. Тит Комацу и Борис Ямамура дают отчет о поездке по Церквам; совершили и несколько крещений. — О. Феодор Мидзуно вернулся из Коофу; исповедал и приобщил там всех, крестил трех, и опять из католиков присоединил двоих; так или иначе, благодаря отложившимся католикам, позвавшим нас туда, Церковь в Коофу основалась; о. Феодор хвалит ревность тамошних христиан; и новые слушатели есть. Жаль только, что жена у катихизатора Иоанна Яманоуци постоянно больна, что значительно мешает Иоанну в проповеди. Просит он, чрез о. Феодора, 10 ен в долг на лечение жены; послал — конечно, без отдачи.

За всенощной было очень много христиан из города; Собор был залит светом от свечек у верб, которыми на сей раз почти исключительно служили ветки «сакура», последние два–три дня лишь расцветшей. Мы нынче и не покупали вербы для школ, а лишь срезали несколько веток наших сакура, нисколько не портя деревьев.

25 марта/7 апреля 1901.

Вербное Воскресенье и Праздник Благовещения.

До Литургии было крещение человек двадцати взрослых и детей. Было также много причастников; всех причащалось человек сто. Молящихся было очень много; хорошо, если бы каждое воскресенье приходило в Церковь столько.

Сегодня принесли из типографии последний набело отпечатанный лист Нового Завета. Мы с Накаем прочитали вчера поздно принесенные два листа и этот последний, и тем завершили труд по переводу Нового Завета. Слава Богу! Худо ли, хорошо ли — дело сделано. В половине четвертого часа экземпляр Нового Завета послан к переплетчику, чтобы поспешили переплести до четверга, чтобы Страстные 12 Евангелий читать по новому переводу.

Во вчерашнем номере «Ници–ници Симбун» приводится телеграмма, откуда–то заимствованная, что 21 марта (нашего 8–го числа) было покушение на жизнь обер–прокурора Святейшего Синода Константина Константиновича Победоносцева; некто Литовский, родом из Самары, три раза стрелял в него, в его собственной квартире на Литейной; к счастью, все выстрелы были мимо — А в «Japan Daily Mail» сегодня есть телеграмма, что во время студенческих беспорядков в Петербурге двадцать пять человек убиты, большею частию студенты, и два известные профессора арестованы. Господи Боже, что это творится там ныне?

26 марта/8 апреля 1901. Великий Понедельник.

Начались обычные службы: с шести — утреня, с десяти — Часы и обедня, с шести вечера — Великое повечерие. Читают старшие ученики на средине Церкви.

Когда вышли с утрени, сказали мне, что в Семинарию пришли рабочие делать водопровод. Боялся я за стену ограды, но подкопались так глубоко, что основания и не затронули. В один день почти все кончили.

Был о. Павел Савабе сказать, что едет служить на Пасху в Сиракава; попросил дорожных 10 ен, то есть втрое больше надлежащего; я, ни слова не сказавши и не поморщившись, дал. Спасибо и за то, что снизошел на просьбы христиан, о. Тита и мои. — Плел–плел он свой пессимизм — «все дрянь, все в упадке, нигде никакой веры, не с кем по душе поговорить», — всегда гадко становится слушать, но слушаешь, нечего делать — почтенный такой ведь о. Павел Савабе!

В библиотеке пришедший из типографии мастер вместе с Накаем и Оогое поправлял опечатки в Новом Завете; дней на пять–шесть хватит еще этой работы; зато Новый Завет выйдет без опечаток, если только мы не проглядели некоторых.

27 марта/9 апреля 1901. Великий Вторник.

Работы по водопроводу сегодня произвели и здесь, в Миссии, но еще не кончили.

Из Оодате, от некой Марии, донос на катихизатора Сергия Сионоя, да такой, что его хоть сейчас в ад. «Занимается ростовщичеством — самым наглым и жестокосердным: приводится несколько примеров, как он разорил и сделал несчастными людей. В пять лет своей катихизаторской службы ни одного не обратил, но опозорил звание катихизатора до того, что уж больше и унизить его нельзя. Зовут его, Сергия, не человеком, а животным (кемоно)», и прочее, и прочее. Конечно, писала этот документ не Мария, а кто–то очень искушенный в изложении, должно быть — адвокат. Что Сергий Сионоя плохой катихизатор — это я знал и прежде; но что он так дурен, этого не воображал, иначе он давно не был бы катихизатором. Послано письмо к о. Павлу Кагета, там же, в Оодате, живущему, чтобы он, по своему званию священника, сказал мне всю правду Сионоя. Послано конфиденциально и велено донос вернуть сюда вместе с своим отзывом.