Дневники св. Николая Японского. Том V

После обеда до позднего вечера выслушиванье священников об их Церквах и катихизаторах. Большое терпение нужно, чтобы выслушать, не теряя спокойной мины, о. Иова Мидзуяма: слова и фразы растягивает так, что в иных промежутках можно лечь спать и выспаться; что он тянул полтора часа, то обыкновенною речью, какою говорят добрые люди, можно сказать в семь–восемь минут.

30 июня/13 июля 1901. Суббота.

Утром — приготовление статистики к Собору и выслушиванье священников: о. Павла Морита и других.

Трое старших семинаристов: Василий Нобора, Кирилл Мори и Павел Иосида — просились в путешествие во время каникул по Церквам отсюда на север до Исиномаки. Дал им на это 12 ен и отпустил. Будут путешествовать пешком, для здоровья, останавливаться у товарищей, где есть, или в церковных домах; визиты их будут не без пользы и христианам.

Всенощную пели двухголосно: Дмитрий Константинович Львовский своим великолепным тенором с регентами и причетниками и некоторыми учениками; Женская школа не участвовала в пении.

После всенощной семь священников исповедались у меня.

1/14 июля 1901. Воскресенье.

Литургия в сослужении восьми иереев. Пели причетники с Дмитрием Константиновичем Львовским.

Порадовал рассказом о своем приходе о. Феодор Мидзуно, вчера вечером вернувшийся из Симооса. У катихизатора Павла Канасуги оказалось крещенных более, чем у кого–либо другого, а катихизатор он не из важных. Спрашиваю:

— Отчего? Не крестили Вы плохо приготовленных у него?

— Нет, все научены как должно. Помощник у него есть очень усердный: Игнатий Касе, в селении Нагаока. Сын Игнатия, мальчик лет пятнадцати, чудесно исцелен от болезни; был он совсем расслабленный с самого рождения, ходить почти не мог, и испытаны были на нем все медицинские средства без всякой пользы. В прошлый раз, когда я три месяца тому назад посещал эту местность, мальчика привели к крещению, и я крестил его; после крещения он вернулся домой уже без всякой помощи, а назавтра стал работать в доме, как здоровый, и теперь совершенно здоров. Отец, восхищенный этим, не перестает всем советовать слушать христианское учение и тем помогает катихизатору.

— Отчего не извещают об этом?

— Да случаи чудесных исцелений были и в приходе Филиппа Узава.

— Пусть описывают их и помещают в «Сейкёо—Симпо». Это будет ободрять веру и других.

Новые христиане принимают слова Божии в простоте сердечной, в буквальном их смысле, как и должно это; и потому смотрят на чудо, как на нечто естественное, чему и удивляться много не считают достодолжным, и о чем говорить широко не находят нужным. Не раз уж я это замечал.

2/15 июля 1901. Понедельник.

Первый день соборных заседаний. Речь сказал плохую, потому что бы в угнетенном состоянии духа. Да и как иначе? На 201 человека в нынешнем году меньше крещеных, чем в прошлом. Все говорят, что внимание японцев возникает к религиозному научению, и все хвалятся успехами по проповеди, а у нас вот! Так и прошел день для меня бесцветно, приниженно, хоть никто и не видел этого по наружности — рутина соборная шла своим порядком. Вопросы о священниках сегодня и кончили, и, кажется, порядочно кончили. Слава Богу, хоть за это!

Кстати и погода все эти дни безостановочно дрянная, дождливая. Мало утешений на земле!

3/16 июля 1901. Вторник.

Второй день заседаний. Читали и говорили, говорили и читали — все, как следует. К вечеру все прочитали и переговорили насчет катихизаторов и положили завтра сделать частное заседание для распределения их, разумеется, не трогая тех с мест, которые сами не просятся инде, или которых сменить не просят. Якова Тоохей, катихизатора в Усигоме, избрали в диаконы в Сендай, — отказался; избрали Тита Кано — и телеграммой вызывается он из Фукурои.

4/17 июля 1901. Среда.

Сидя в классной комнате второго этажа, целый день занимались распределением катихизаторов (хайфу). Самый тягостный это день в году; при недостатке катихизаторов такой тяжелый труд распределить их по местам, десятки коих остаются незамещенными, так что страдаешь и утомляешься донельзя. При всем том тут же приходится смеяться от комичнейших сцен. Например, после некоторого исчезновения о. Симеон Мии подходит ко мне сияющий от радости: «Нашел катихизатора для Миядзу: о. Игнатий Мукояма уступает мне Василия Хираи — отличнейший катихизатор!»

— Кто Вам сказал, что он отличный катихизатор?

— Да о. Игнатий; он расхваливает его.

Я расхохотался.

— Не верьте о. Игнатию; он хочет сбыть Василия Хираи по негодности — Хираи совсем ослабел и ни на что не годен, даже и память у него отшибло.

— А, вот что! — молвил о. Семен в неудовольствии, а о. Игнатий, сидя в конце стола, улыбается, как будто ни в чем не повинный.

5/18 июля 1901. Четверг.

Утром, в семь часов, исповедал и приобщил о. Павла Сато; едва он смог проговорить несколько слов; левая половина тела совсем в параличе.