Но — ничего не нашлось. И потому я о. Титу кратко и ясно сказал, что Иоанн Судзуки диаконом поставлен не будет, велел угостить его обедом и распрощался с ним.
Во втором часу пошел с Накаем смотреть в Кинкикан кинематограф сцен из американо–испанской войны. Лучшего ожидал. Особенно гадки показались пляски американцев и испанцев накануне сражения. Так ли русские воины проводят сии Часы! Ушел, половины не досмотревши, особенно потому, что нужно было с Нумабе отправлять по Церквам содержание служащим на седьмой и восьмой месяцы.
О. Феодор Мидзуно вернулся из Коофу; говорит, что новокрещенные — усердные к Церкви христиане, к богослужению хорошо собираются; тамошнего катихизатора Николая Абе хвалит за серьезное поведение, познакомился с интеллигентным людом в Коофу — поэтами, журналистами, чиновниками, и сам пишет в газеты и сочиняет стихи; но народ этот про веру от него не слушает и знать не хочет никакой веры, только для Церкви на вид хорошо, что катихизатор знаком с порядочными людьми в городе. Проповедывать Абе плох, говорит же о вере в простом разговоре; молитвы субботние и воскресные с христианами совершает и говорит на них краткие поучения. — Католическая проповедь в Коофу плоха, хотя там и живет французский патер; у протестантов — успешна.
Был репортер газеты «Дзидзисимпоо» спросить, как я смотрю на домогательство буддистов добиться для себя признания государственною верою?
Я ответил: «Разумеется, несправедливо будет, если Правительство удовлетворит их просьбу, игнорируя христианство. Христиане тоже японцы; Правительство должно охранить и их интересы (хонго–суру), конечно, под условием, что они будут подчиняться правилам, которые угодно будет Правительству установить касательно всех вер здесь; например, доставлять Правительству сведения о числе верующих, о расходах, о школах; допускать ревизовать свои школы и подобное. Наша Церковь готова исполнять все подобные правила и взамен того надеется признания Правительством прав на ее существование в Японии и охраны ее религиозных интересов»…
О. Сергий Судзуки пишет из Оосака, что Фома Танака, катихизатор из Вакаяма, вступил в компанию с протестантскими катихизаторами двух сект для проповеди там, и спрашивает ныне, задним числом, можно ли это? А о. Сергий спрашивает у меня, можно ли? И в то же время пространно излагает, что «нельзя»; между причинами, представленными им на то, главная та, что «протестантские проповедники загребают жар чужими руками, из–за того–де у Моисея Мори — что под руководством Фомы Танака водворен на проповедь близ Вакаяма — нет доселе никакого успеха, а у протестантов там есть, и именно с тех пор, как Фома вступил в союз с ними; они везде трубят, что они то же, что и „сейкёо”, и народ слушает их, а Фома и Моисей — в дураках».
Сколько уж опытов было, что протестанты навязываются к нам в дружество и союз! И установлен образ отношения к ним; дружны и мирны мы с ними и со всеми, не исключая язычников, но какой же может быть союз с ними в проповеди при столь многих важных пунктах диаметральной разности с ними. Православный проповедник только что окончит проповедь, что источники вероучения Священное Писание и Священное Предание, а протестант вслед за сим будет доказывать, что Священное Предание не существует. Православный научит о семи таинствах, а протестант отвергнет это и скажет — только два таинства и есть, и так далее.
Вот комиссия–то! Язычник из провинции Мито просится в Катихизаторскую школу, язычник из провинции Эциго просится вообще в духовную школу, язычник–каторжник из тюрьмы в Хоккайдо, чрез четыре года имеющий кончить свой термин каторги, просится заранее в Семинарию! Конечно, отказ всем. А желательных учеников в Катихизаторскую школу и Семинарию хоть шаром покати!
О. Мии из Кёото пишет, что отъезд в Россию Окамото с ним отложен опять до следующего судна, второго июля. Ну уж этот Окамото!
За всенощною, пред завтрашним завтраком, было очень мало христиан. После всенощной Дзинбоо, христианин из Одавара, живущий в Асакуса, привел «каро» из Одавара, страдающего головною болью и схватившегося за Христа — «желает–де креститься», а вероучения — ни гу–гу. Дал ему «Осиено–кагами» и молитвенник, а завтра скажу о. Семену Юкава, чтобы наставил его в вере, если желает слушать.
Пред Литургией было крещение нескольких младенцев; между прочим — уже трехлетнего сына бывшей ученицы нашей школы Лидии Оота, жены протестантского секретаря одного епископа.
Литургия и потом вечерня — соборне; за последней я читал молитвы; лучше бы было, если бы сии молитвы были не столь витиеваты и многословны.