Дневники св. Николая Японского. Том

Виделся еще в Азиат. депар. [Азиатском департаменте] с генер. [генералом] Воеводским; как же он постарел! Совершенный кощей! А в Департ. личного состава со священником Образцовым из Стокгольма, женатым на дочери бывшего кафедр. [кафедрального] протоиерея Смол. [Смольного] Жданова. Из Министерства заехал к графине Ламберт поблагодарить за пожертвование; застал у нее жену Товарища Министра Внутр. Дел Мартынова, с которой графиня и познакомила меня; обе с интересом слушали об Японии. Графиня сказала, чтобы я, в видах пользы для дела, побыл у Мартынова, и указала время — утром. Говорила еще, что получила письмо от Черкасовой, в котором ни слова обо мне, из чего графиня заключила, что она не спокойна и имеет нечто против меня (хотя графиня, выражаясь весьма мягко, не сказала именно так).

Вернувшись в Лавру, познакомился с соседом, Архиманд. [Архимандритом] Арсением, настоятелем Новоезерского монастыря Новгородской губ. [губернии], живущим здесь по тяжебному делу, — так как от монастыря мошенническим образом отняты три озера. Рассказывал он много об упадке нравов нынешнего времени. В 8 часов отправился к товарищу по Академии, очередному архимандриту Анастасию. Запросто и весьма приятно провели вечер во взаимных рассказах. Из него вышел замечательный проповедник, к сожалению, весьма мало пишущий. От него вызывали к цензору Иосифу, у которого сидел и хотел меня видеть Пермский протоиерей о. Евгений Попов, трудившийся тоже по миссионерству между местными язычниками; он писал раз ко мне в Японию; очень хочет иметь Японскую Библию для подарка кому–то. Я обещался прислать, когда будет ехать сюда о. Анатолий, наши переводные христианские книги.

18 сентября 1879. Вторник

Утром пришел какой–то преуморительный и замечательный в своем роде субъект — Лазарев, предпринимающий устроение Лавры на Елеонской горе, будто бы с благословения Иерусалимского Патриарха Иерофея. Враль, каких я не видел доселе. Он и поэт — читал стихи свои, и музыкант «чудотворных» пьес, и издатель икон и картин, которые, однако, в Мюнхене, и друг Императоров; Наполеон III предлагал ему жениться на своей родственнице — Богарне, но он отказался. И при всем том, может быть и вредным человеком; об Антонине — почтеннейшем и добродетельнейшем, говорит мерзопакостно; о Митрополите выражается неучтиво; а невежество всему наглому готово верить; и верит, — недаром у Лазарева багровое лицо, пить на что–нибудь нужно же, — и все то кровь и пот русского невежественного народа. Прискорбно! Таких смердящих людей на каторгу бы или в сумасшедшие дома! А русский народ питает и поит водкой их до сизости. В 8 часов поехал к Григорию Никиф. [Никифоровичу] Петрову. Старец. Вот — Божий–то человек. Даст он на Миссию или не даст — праведна была его молодая жизнь, или порочна, но он — несомненно будущий житель рая. Застал Скорбященскую Божию Матерь в доме.