Дневники теней

Лёгкое леденящее прикосновение, словно прохладный ветерок подул из окна, разбудило моё сознание. Это ощущение, первое за бесконечное множество часов, проведенных в небытие, казалось звало меня куда-то. Но куда? Оно манило меня куда-то подальше от уютной колыбели безмятежности, желая показать мне что-то очень важное, забытое, произошедшее со мною многое время назад. Нехотя я поддался его зову и последовал за ним. Словно почуяв повиновение, ветерок радостно заиграл, усиливая свое давление на меня. Прикосновение казалось уже отчетливым, словно живой человек тянул меня за руку. Вслед за ощущением появилось видение. Нет, передо мной не появился человек, держащий меня за руку — ощущение касания вообще пропало в тот момент, когда я увидел его. Передо мною появилось нечто похожее на маску. В искаженной, будто от жара, темноте вырисовывался покрытый клиновидными наростами череп, в глазницах которого была еще более непроглядная тьма, нежели его окружала.

— Ты помнишь кто ты такой? — спросило оно.

Почему-то в представлении людей сложилось твёрдое мнение, что первым делом человек, очнувшийся без памяти в неизвестном месте, начинает вспоминать кто он такой и где он. Это не так. Очнувшись я даже не задавался подобными вопросами. Темнота стала привычной мне за все проведённое в ней время и не вызывала тревоги. Что касается моей личности — вы же не вспоминаете кто вы, проснувшись с утра. Да, по утрам память обычно есть, но проснувшись без памяти вы бы вряд ли знали об этом. Встав с утра, вы осуществляете совершенно машинальные действия, диктуемые мышечной и интеллектуальной памятью. Так и я не задумывался ни о чем вплоть до момента, пока не был задан этот вопрос.

— Я… Я не знаю кто я.

— Это понятно. Сложно помнить кто ты, когда провел столько времени в небытие.

— Что значит в небытие? Я умер? Но как тогда мы разгова… Я что в аду?

— Не пугайся ты так. Ты умер, но это ненадолго. То, что ты видишь сейчас — это мир теней. Вернее сказать, доступный твоему восприятию уровень мира теней. Он пока что убог, но это тоже временно. Этот уровень твой и ты можешь подстраивать его под себя.

— Так со всеми происходит? Это жизнь после смерти?

— Что за вздор! Это шанс жить после смерти. И он выпадает далеко не всем!

— Почему я?

— Не буду лукавить — ты мне интересен.

— Тебе что-то от меня надо?

— Хватит вопросов! Для начала ты должен вспомнить кто ты!

Из темноты появилась костлявая кисть с длинными когтями — будто скелет протянул ко мне свою руку. Не успел я отстраниться, как она коснулась моего лба и произнесла: "Отныне я дарую тебе имя тень".

Воспоминания

Сильнейшая боль в глазах заставила меня сжаться в комочек и закричать. Эта была известная мне боль. Да и каждый её ощущал не один раз в жизни выходя из тёмного помещения на яркий свет. Вот только никто не испытывал её настолько сильной, какой испытал я. Так много времени было проведено в полнейшей темноте, настолько непроглядной, что обычный солнечный свет показался мне огнём, выжигающим глаза. Ощущения были, будто горящий факел прислонили к моему лицу и его пламя ринулось жадно пожирать все на своём пути, целеустремленно проникая в глазницы. Не знаю как долго длилась моя агония — по ощущениям она длилась вечность. Со временем глаза постепенно привыкли к свету и, вместе с облегчением, ко мне пришёл дар вновь увидеть мир живых. Сквозь пелену слез я увидел очертания до боли мне знакомого дома. Но почему он мне знаком? Что за наваждение влечёт меня к нему, убеждая в родственности и безопасности этого загадочного сооружения? Проморгавшись и протерев лицо рукой, я наконец-то смог разглядеть окружающий меня мир во всей красе. Передо мной, в окружении цветущих яблонь, стоял небольшой деревянный дом, смотрящий на меня двумя распахнутыми окнами. С правой стороны, похожее на наскоро возведенную пристройку, к дому несуразно примостилось крыльцо. Дверь его была открыта, будто обитатели этого жилища давно меня заждались и оставили проход свободным, зазывая своего гостя поскорее войти внутрь. Выполненный из брёвен, не окрашенный, с покрытой соломой и мхом крышей, перекошенный, дом походил на руины. При этом какой-то неописуемый шарм, присущий только постройкам, возведенным собственноручно с любовью и заботой, убеждал в надёжности и нерушимости конструкции.

— Ты где? Пора обедать, — раздался из дома женский голос.

В окне появилась красивая молодая женщина. Черты её лица были строги — вздернутый островатый нос, тонкие губы, выразительные скулы и светло-русые вьющиеся волосы. Но несмотря на это она была притягательна. Она будто светилась, очаровывая и маня к себе как огонь манит мотылька. Её приветливая улыбка и ласковый взгляд голубых глаз казались родными и вызывали трепет в груди, словно я всю жизнь их знал и ждал этой встречи бесконечность.