Дни

– Я приплюсую стоимость к таксе, – отвечает шофер и снова тянется к бардачку. – Глядите-ка. – Он указывает вперед пальцем той руки, что лежит на руле. – Мы почти у цели.

Да, они почти приехали. Поверх крыш домов к ним скользит, будто огромный диковинный галеон под полным парусом, вожделенная кирпичная громада цвета запекшейся крови, своими размерами заставляющая присмиреть даже самых дерзких. Разумеется, Линда и раньше много раз видела это здание, но до сих пор оно всегда было закрыто, запретно для нее, оставаясь чем-то вроде неприступного кафкианского замка, огромным пустым пространством, которое она заселила мечтами, фантазиями, ожиданиями и надеждами. До сих пор оно было Страной Чудес. А сегодня Линда наконец проникнет в кроличью нору.

«Дни»!

8

Древний Рим:построен на семи холмах – Авентине, Целии, Капитолии, Эсквилине, Палатине, Квиринале и Виминале

8.32

Подвальный этаж представляет собой целый лабиринт ходов – широкие коридоры разветвляются на более узкие, которые, в свой черед, также сужаясь, разбегаются в разные стороны; в потолок через редкие интервалы встроены длинные лампы, дающие тусклый свет. Над головой тянутся параллельными линиями разные трубы – кровеносные сосуды здания, а на стенах у каждого перекрестка закодированная система разноцветных стрелок, так как здесь очень легко заблудиться, в этом подземелье, где все окрашено в серый цвет, кроме пола, застланного вытертым зеленым паласом с узором из повторяющихся логотипов «Дней». Тут один отрезок коридора выглядит точь-в-точь как другой, и даже служащим с многолетним стажем нередко приходится сверяться со стрелками-указателями, чтобы определить свое местонахождение.

Впрочем, Фрэнк настолько хорошо знаком со схемой каждого этажа «Дней», что даже не глядит по сторонам, выходя из лифта, а просто поворачивается и безошибочно следует в нужном направлении.

По дороге он нагоняет парочку операторов из «Глаза» – один из них тощий, субтильный, второй – крупный крепыш, и у обоих – голубоватый катодный «загар». Подладившись к шагу операторов, Фрэнк подслушивает их разговор. Они обсуждают вчерашний футбольный матч. Сборная страны явно проиграла на своем поле команде с отдаленного микронезийского атолла, но операторы утешают себя тем, что счет, по крайней мере, всего пять-ноль. Учитывая нынешнее состояние национальной сборной, поражение могло быть еще позорнее.

Не будучи поклонником футбола, как и любого другого вида спорта, Фрэнк быстро теряет всякий интерес к разговору операторов и отстает на несколько шагов, но тут же обнаруживает, что рядом с ним шагает другой Призрак. Он узнает в этом человеке Призрака не столько по лицу, сколько по особенной походке, по тому, как тот движется по коридору – бочком, сгорбившись и прижимаясь к стенке.

Как это всегда бывает, когда неожиданно пути двух Призраков пересекаются, между ними пробегает своего рода frisson, [2]дрожь смутного родства, словно они – две скрипичные струны, настроенные в точности на одну высоту тона: если дергают за одну, другая вибрирует в ответ. Для каждого Призрака это вроде встречи с близнецом, о существовании которого он раньше не знал. Но, как обычно, ни один из них при этом ничем не выдает, что заметил присутствие другого, и Фрэнк замедляет шаг, пропуская собрата вперед.

Подойдя к двери, на которой написано: «Тактическая безопасность», Фрэнк останавливается, дожидаясь, пока этот другой не пройдет, а затем делает шаг вперед, чтобы последовать за ним. Заметив за спиной еще одного Призрака – на сей раз женщину, он, в ответ на его галантность, не придерживает за собой дверь – дабы женщина не чувствовала себя обязанной взглянуть ему в глаза и поблагодарить.

Помещение «Тактической безопасности» представляет собой один из самодостаточных отсеков в лабиринте Подвального этажа, где имеются собственные уборные, столовая и раздевалки. Фрэнк делит раздевалку с двадцатью другими Призраками. Когда он входит, почти все они уже в комнате. Это мужчины и женщины с незапоминающейся внешностью, неопределенного возраста, одетые элегантно, но неброско. У женщин – минимум макияжа, а у всех мужчин такой вид, будто они – как и Фрэнк – сами подстригают себе волосы. Почти ни на ком из женщин нет украшений, а те, кто их носит, ограничиваются скромными золотыми сережками-гвоздиками или простеньким колечком. Обручальных колец ни у кого на пальцах не видно. Призраки стараются не смотреть друг на друга, не разговаривают между собой – они тихо, невозмутимо готовятся к началу рабочего дня. Фрэнк занят тем же.

Чиркнув «иридием», Фрэнк отпирает свой шкафчик, снимает пальто и вешает его на вешалку, затем снимает и накидывает на угол дверцы пиджак. Вынув из шкафа кобуру с портупеей – знаком бесконечности из холстины и мягкой кожи, – он надевает ее, застегивает на пряжки, поправляет; наконец ремни уютно обхватывают его грудь и выпирающие лопатки.