Дни без князя

— Почему? — спросил Кондрахин, рассчитывая вызвать Амаравату на откровенность.

— Причина проста. В шестилетнем возрасте он выдержал экзамен, показав, что имеет все необходимые задатки, чтобы стать князем. А если другие мои дети проявят такие же способности? Я не хочу, чтобы жизнь они провели в монастыре.

По всей видимости, Амаравата посчитал тему исчерпанной, потому как немедля перешел к другому вопросу.

— Позволят ли гости заглянуть в их души?

— Разве Вашему Высочеству нужно согласие каких-то бродяг? Наши души открыты для Вас в любую минуту, — ответил Юрий.

— Подойди ко мне, — приказал князь, а когда Кондрахин приблизился на расстояние вытянутой руки, впился в него проникающим взглядом.

Юрию был хорошо известен этот прием, при котором читаются не мысли, а внутренний, истинный образ человека. Ощущение растворенности, единства с окружающим, сродни тому, которое возникает при прикосновении к своему дереву. Не слишком высокий уровень магии, но в отношении простых людей очень даже действенный. Для Юрия такая метода не представляла опасности: Искусственный образ человека благородного, решительного и надежного он мог воссоздать за долю секунды. Так он и поступил. Затем наступила очередь Ведмедя, но оба раза Амаравата со вздохом прекращал испытание.

— Хорошо, — сказал он, — ваши души мне теперь понятны. Хочу ответить добром на добро: приглашаю вас завтра на княжескую охоту. Это большая честь.

— И на кого будем охотиться? — поинтересовался Юрий.

— В моих лесах вновь объявился свинорыл. Задрал нескольких оленей. Дети, когда отправились в лес, об этом не знали. Сейчас отправляйтесь спать — вставать придется еще до рассвета. И да пребудут с вами все боги мира!

Ведмедя с его этической установкой на непричинение зла предстоящее мероприятие не радовало, а Юрий был не прочь посмотреть на неведомого зверя. Пока они могли только гадать, что это за чудище.

Князь же, выпроводив гостей, еще надолго задержался в библиотеке. Он никак не мог понять несоответствия. Оба странника во время испытания показались ему людьми простыми, откровенными и честными. И в то же время они непостижимым образом отыскали его сына. Он еще раз перебрал в памяти их объяснение, переданное ему княгиней. Была в нем серьезная неувязка. Можно предположить, что ребенок находится на территории поселка в полной безопасности, но как угадать, где именно? А ведь бородатый Вед повел управляющего к конюшне совершенно уверенно. И не просто к конюшне, а к лестнице на сеновал. Кто же в действительности его гости? Черные колдуны? Но те творят зло. Так и не придя к определенному выводу, он отправился спать.

— Может, я все-таки останусь здесь? — молящим тоном сказал Ведмедь.

— Не дури, — оборвал его Юрий, примеряя на баланс выданную ему пику.

Предутреннюю тишину двора нарушал оружейный звон. Это собиралась на охоту дружина князя — полтора десятка воинов, составлявших его обычный эскорт. Вскоре появился и сам Амаравата, в высоких сапогах, зеленой куртке со стоячим воротником и с такой же пикой, как и у всех прочих.

Охота предстояла пешая, ибо в лесу лошади были бы только помехой. Шли споро. Князь впереди, за ним дружина, а замыкали шествие Кондрахин и Ведмедь. Накануне им выдали сандалии и просторные рубахи, в которых они не слишком отличались от дворовых мужиков, особенно Ведмедь со своей простоватой внешностью, длинной гривой волос и клочковатой бородой.

Порядком углубившись в постепенно просыпающийся лес, князь расставил своих людей полукругом. Предстояло прочесать цепью длиною в полкилометра порядочный участок. Юрию и Ведмедю князь Амаравату наказал находиться неподалеку от него.

Шли, прислушиваясь, все более и более теряя друг друга из виду. Вот и Ведмедь вскоре пропал где-то среди необхватных стволов. За друга Юрий не боялся: кто-то, а Ведмедь, выросший в лесах, здесь не пропадет. И зверь его не тронет. Гораздо сильнее заинтересовало Кондрахина поведение князя, который все больше и больше сближался с ним, вместо того, чтобы расходиться веером, как остальные охотники. Когда их разделяло всего несколько метров, князь негромко сказал:

— Нам надо поговорить.

Только вчерашним вечером они вели беседу, и Юрий не преминул напомнить об этом.

— И стены имеют уши, — произнес Амаравата.

— Неужели кто-то в доме может подслушивать Ваше Высочество? — не поверил Кондрахин.

То ли вопрос был задан не тем тоном, то ли князь просто не захотел отвечать, но заговорил он о другом:

— Кто ты? Кто твой товарищ? Вед, как я понимаю, в твоем подчинении или услужении. Обычный простолюдин. А может, не совсем обычный. Ты же, как можно судить по манере разговора, не рядового происхождения. И не только речь. Я видел из окна, как ты оценивал выданную тебе пику. Ни один простолюдин этого не сделает. Они просто не знают, что такое боевое оружие. Ты — внебрачный сын какого-то князя? Я угадал?

Теперь промолчал Юрий, только смущенно развел руками, дескать, за грехи родителей я не ответчик. Версия, навязываемая ему Амараватой, основной легенде не противоречила.