Дни боевые

Подвижные войска 3-го Украинского фронта своими передовыми частями подошли к восточному берегу р. Прут на участке Леушени и повернули фронт на северо-восток, навстречу беспорядочно отступавшим вражеским колоннам.

Армия Шарохина, в том числе и наш корпус, весь день вела параллельное преследование отходивших колонн противника севернее Траянова вала. Армия Гагена овладела городом Бендеры.

День 24 августа ознаменовался крупным военно-политическим событием. На фронт пришли вести об отстранении от власти Антонеску, формировании нового румынского правительства и выходе Румынии из войны на стороне Германии. Румынские войска прекратили сопротивление.

Таковы были первые итоги блестящей победы Советской Армии между Днестром и Прутом.

Свергнув ненавистную фашистскую диктатуру и избавившись от иноземного империалистического гнета, румынский народ, руководимый Рабочей партией, повернул оружие против гитлеровцев.

24 августа войска двух фронтов соединились на переправах через Прут и завершили окружение кишиневской группировки немецко-фашистских войск. Армия Шарохина вступила в ожесточенные бои по уничтожению окруженного врага. Армия Берзарина, правофланговая армия нашего фронта, овладела в этот день столицей Советской Молдавии — городом Кишинев.

С 24 августа и наш корпус принял участие в боях по уничтожению окруженной группировки гитлеровцев.

Выйдя на рубеж Чимишлия, Селемет и повернув направо, корпус развил наступление на север и северо-запад, наперерез отходившим вражеским колоннам. Осью наступления являлась небольшая река Кагильник и населенный пункт Гура-Галбена. Восточное реки развернулись 92-я и 28-я гвардейские дивизии, западнее — 188-я стрелковая дивизия.

Около полудня 24 августа дивизии вошли в соприкосновение с противником на всем своем двадцатикилометровом фронте севернее Траянова вала.

Упорные бои развернулись в полосе правофланговой 28-й гвардейской дивизии Чурмаева за населенный пункт Сагайдак и примыкающие к нему высоты. Здесь противник предпринял первую попытку прорвать наш фронт и выйти из окружения. Стянув сюда до пехотной дивизии и десятка полтора бронетранспортеров и танков, гитлеровцы отбросили наш гвардейский полк к югу. На помощь гвардейцам Чурмаева пришел полк из 92-й гвардейской дивизии Матвеева.

Общими усилиями гвардейцы выбили противника из Сагайдака.

До вечера на этом направлении враг предпринял шесть контратак, но все они были отражены. Разорвать кольцо и пробиться на Градешты, Чимишлию гитлеровцам так и не удалось.

Более успешно наше наступление развивалось в полосах дивизий Матвеева и Даниленко.

К вечеру части корпуса овладели пятнадцатью опорными пунктами и, продвинувшись от 10 до 20 километров, вышли на рубеж Сата-Ноу, Сагайдак, Галбеница, Гура-Галбена, Албина.

Под вечер я вместе с Муфелем прибыл к командиру 92-й гвардейской дивизии Матвееву. Два полка его дивизии, выдвинувшись на скаты высот севернее Галбеницы, были скованы огнем со стороны Митрополита и Драскеря. Третий полк еще вел бой за Сагайдак. Штаб дивизии расположился в Галбенице, в глубоком овраге.

Вместе с Матвеевым и его командующим артиллерией я поехал к передовым подразделениям на безыменную высотку между Галбеницей и Гура-Галбеной. С высотки хорошо было видно, как от Резены на юг в направлении Сагайдака тянулся нескончаемый поток отходящих вражеских колонн. Но путь на Сагайдак, Чимишлию был для них закрыт, и поэтому, выйдя на рубеж железнодорожной станции Злота, колонны поворачивали строго на запад.

Из Липовеня дорога вела на Гура-Галбену, которую занимал передовой отряд корпуса. Колонны неминуемо должны были выйти туда. Расстояние от нашего НП до них достигало пяти километров. Вести артогонь не имело смысла, да и снарядов у нас было не так-то много. Меня беспокоило другое.

Когда мы наблюдали за колоннами, из лесочка между Митрополитом и Драскерью вынырнули два вражеских танка и три бронетранспортера. Подойдя к своей залегшей пехоте, которая сдерживала наше наступление, они остановились и стали наблюдать. Затем танки сделали по два выстрела. Пехота с бронетранспортеров огня не открывала. Молчала и наша пехота.

Постояв еще немного, танки н бронетранспортеры повернули обратно в лесок.

— Разведка, — сказал Муфель.

— Пронюхала, — добавил Матвеев. — Надо смотреть в оба.

Продолжать активные действия ночью я не предполагал. Наступление должно было начаться с утра, а ночь предоставлялась дивизиям на подтягивание артиллерии, тылов и органов управления, на перегруппировку и закрепление захваченного.

Один из своих полков, действовавших в полосе 28-й гвардейской дивизии Чурмаева, Матвеев должен был подтянуть к Галбенице во второй эшелон.

Сначала я думал, что и противник не предпримет активных ночных действий. Однако упорные дневные бои за Сагайдак, настойчивое стремление гитлеровцев разорвать кольцо окружения, движение больших колонн и, наконец, вечерняя разведка убедили меня в обратном.