Дни черного солнца

Я закатала рукав ночной сорочки, в которую была облачена, и все увидела. Между слоями повязки покоился небольшой квадратик бумаги с тремя переплетенными сигилами на нем. Они мягко сияли на темном фоне моего тела, творя целительную магию самим фактом своего существования.

Костоправы временами пускали в ход сигилу-другую; они пользовались либо самыми распространенными, либо теми, что проще всего было рисовать; но чтобы целую надпись?.. Нечто столь сложное и изощренное могло быть только работой писца. И стоила такая работа, пожалуй, состояние.

– Что происходит, Хадо?

Он отошел к окошку, и я повернула голову вслед за ним. Теперь, когда я наловчилась высматривать особо черную темноту, следить за ним сделалось проще.

– Это явно не Дом Восставшего Солнца. А ты? Во имя всех бездн, кто ты такой?

– Полагаю, госпожа Орри, общепринятым является слово «шпион»…

Я, вообще-то, имела в виду совершенно другое, но услышанное привело меня в смятение.

– Шпион? Ты?

Он негромко и невесело рассмеялся:

– Секрет того, как быть успешным шпионом, госпожа Орри, состоит в том, чтобы уверовать в свою роль и ни под каким видом не отступать от нее. – Он пожал плечами. – Не то чтобы я рассчитывал на твою приязнь… но я делал все, что только мог, пытаясь сохранить жизнь тебе и твоим друзьям.

Мои пальцы сами собой скомкали простыню: я подумала о Сумасброде.

– Не больно-то хорошо у тебя получилось…

– С учетом всех обстоятельств, получилось у меня просто великолепно. Но если тебе будет от этого легче – можешь винить меня в гибели твоего возлюбленного. – Тон его, однако, говорил, что это ему безразлично. – Когда у тебя будет время обо всем поразмыслить, ты поймешь, что Датэ его все равно убил бы.

Бессмыслица какая-то… Я отбросила одеяла и попыталась встать. Я была еще очень слаба, и магическое целительство не могло с этим совладать. Но по сравнению с тем, что было, сил определенно прибавилось – явный знак улучшения. Встала я со второй попытки, но зато меня не шатало. Я со всей возможной быстротой сменила ночную сорочку на одежду, которую принес Хадо. Она состояла из блузки и длинной, изящного кроя юбки: куда ближе к моему обычному стилю, чем бесформенные новозорские балахоны. Все оказалось впору, включая туфли. Имелась даже перевязь для сломанной руки. Когда я разобралась, как ее надевать, она здорово облегчила боль.

– Готова? – спросил Хадо и, не дожидаясь ответа, взял меня под руку. – Пойдем.

Мы покинули комнату и зашагали длинными, плавно изгибавшимися коридорами, я могла все вокруг себя видеть. Изящно вылепленные стены, арочные потолки, зеркально-гладкие полы… Поднимаясь по широким низким ступеням, я умерила шаг, пытаясь методом проб и ошибок прикинуть их высоту – пользуясь лишь глазами, без привычной помощи посоха. Сообразив наконец, как это делается, я обнаружила, что могу преспокойно двигаться и без ведущей руки Хадо на моем локте. Спустя некоторое время я совсем освободилась от него, наслаждаясь возможностью самостоятельно находить путь. Всю жизнь я слушала разные таинственные слова, вроде глубины восприятия и перспективы, и была не в состоянии доподлинно уразуметь, что же они все-таки означали. И вот теперь я чувствовала себя почти зрячей, – во всяком случае, мне всегда казалось, что зрячие должны себя чувствовать именно так. Я видела все, кроме темной тени рядом с собой, Хадо, и еще других теней, время от времени попадавшихся навстречу. Большинство из них шли мимо быстрым деловитым шагом и не разговаривали. Я бесстыдно пялилась на них, даже когда тени оборачивались и тоже таращили на меня глаза.

Потом совсем рядом с нами прошла женщина. Я присмотрелась к ее лбу и резко остановилась.

Она несла на себе сигилу кровной принадлежности к Арамери.

Не такую, как у Серимн. Эта имела совсем другую форму, и что она значила, оставалось для меня тайной. Ходили слухи, что слуги у Арамери тоже принадлежали к царственному семейству, только в более отдаленной степени. И все были помечены таинственными знаками, понятными, вероятно, лишь посвященным, то есть членам семьи.

Хадо тоже остановился:

– Что такое?

Побуждаемая растущим подозрением, я отвернулась от него, подошла к стене и тронула зеленый участок. Поверхность под пальцами оказалась грубоватой, шершавой и твердой. Я наклонилась поближе, понюхала. Запах был слабым, но все равно безошибочно узнаваемым. Это аромат живой древесины Мирового Древа.

Я в Небе. Которое дворец. Волшебный дворец Арамери…