Дни дерби. Игры, которые мы любим ненавидеть

ТЫ ЗА АНГЛИЮ?

БЕЗ ШАНСОВ, ПРИДУРОК!

Несколько лет назад Стюарт, один из моих лучших друзей, объявил, что решил наконец жениться на девчонке, с которой прожил уже пять лет. Мы договорились выехать на выходные в Блэкпул[166] и устроить там мальчишник. Идея разыграть его, естественно, витала в воздухе.

Думаю, вы сами прекрасно знаете, что, куда бы вы ни поехали, вам непременно попадется на глаза чудик в цветах «Селтика». Такой, как наш Стюарт. И на всем белом свете есть только одно, что он, шотландец до мозга костей, ненавидит больше, чем «Рейнджерс», — это сборная Англии. Меня всегда забавляли ребята, с удовольствием живущие и работающие в Англии, которую они столь дружно ненавидели. Да и трахаются они тут с огромным удовольствием и замуж берут наших английских Рози!

По-настоящему важны для Стюарта только четыре вещи: это матчи «Селтика», дома и на выезде, и сборной Шотландии, дома и на выезде. Конченый идиот! Он живет и дышит футболом, и хотя обитает в Манчестере, ездит в Глазго по меньшей мере двадцать раз за сезон, посещая по возможности все домашние матчи своей национальной сборной. В девяноста процентах случаев он — отличный малый, но стоит ему увидеть парня в майке «Рейнджерс» или английской сборной, как он начинает вести себя как бык, завидевший красную тряпку. Ему обязательно нужно сказать что-нибудь, а это почти всегда означает перепалку, в которой нам приходится выступать в роли миротворцев. Особенно неприятны ситуации с фанатами сборной Англии, поскольку нам могут предложить вспомнить о том, что мы — англичане (и это истинная правда), и помочь разделаться с этим горным орлом, а не стоять в стороне. Я бы и рад сказать им, что он вовсе не имеет в виду то, что говорит, а просто пьян в стельку. Да только слова его на самом деле никак не расходятся с мыслями.

Во время мальчишника мы могли сделать с ним только одно. Напоить его до потери памяти и переодеть в английскую форму. Когда он очухается и увидит — это будет шоу. Экипировку мы взяли с собой, и дело прошло без сучка и задоринки. Мы приехали в пятницу, распаковали вещи и всей оравой из двадцати человек отправились в город. Туристический сезон был в разгаре, повсюду хватало народу, и найти паб или клуб для проведения мальчишника оказалось делом нелегким. Но наконец нам удалось обнаружить пивную, в которой нас были готовы принять. Мы расположились там, отправив пару ребят с небольшим заданием. И они вскоре вернулись с бейсболкой, на которой красовалась надпись: «Англия вперед!»

Стюарт тем временем изрядно поднабрался в баре и был уже «тепленький». Мы подхватили его под белы рученьки и, отнеся на улицу, сотворили свое черное дело. Стащили с него футболку, заменив ее припасенной заранее, привязали руки и ноги к фонарному столбу, а на голову водрузили бейсболку. И затем отщелкали целую пленку. Сначала мы думали оставить его там до прихода полиции, но затем решили развязать и переодеть, чтобы он понятия не имел о случившемся, пока мы не покажем ему свои снимки.

На следующий день одному из ребят пришла мысль раздобыть майку «Рейнджерс» и повторить фокус с переодеванием. Мы скинулись и отправили гонца в спортивный магазин. Как положено, вечером Стюарт опять нализался до бессознательного состояния, но на сей раз мы притащили его обратно в гостиницу и положили в кровать в майке «Рейнджерс», так что наутро его ждал «приятный» сюрприз. Оклемавшись, он пришел в бешенство и с пеной у рта пытался добиться, чтобы ему сказали, какой урод сыграл с ним эту шутку. Но мы ответили, что прошлой ночью он закорешился с каким-то фанатом «Рейнджерс» и в пьяном угаре обменялся с ним майками, несмотря на все наши старания отговорить его. Заткнув на время пасть, он, конечно, вряд ли нам поверил, но все же в нем зашевелились сомнения. По крайней мере, не решился покатить на нас свои баллоны.

В течение следующей недели никто из нас ни слова не сказал о том, что мы откололи. Стюарт был весь на нервах, каждый день ожидая от почтальона компрометирующих фотографий, но мы терпеливо дожидались своего часа. Свадьба прошла великолепно, об инциденте не было упомянуто ни разу. Пусть все родственники и приятели Стюарта были из Шотландии — мы сохраняли терпение. Счастливая парочка собиралась на следующий день отправиться в свадебное путешествие, поэтому для брачной ночи они забронировали номер в чудесном отеле за городом. В комнате их поджидала бутылка шампанского, букет цветов и самодельная открытка от его лучших друзей. На лицевой ее стороне красовалась наша любимая фотография: «Стюарт в английской форме, привязанный к фонарному столбу». Увидев ее, он пришел в страшную ярость, и у Джилл ушло немало сил, чтобы его успокоить. Но на внутренней стороне открытки было краткое послание: «Есть немало еще». Хотел бы я быть той мухой, что сидела на стене в момент, когда он прочитал это.

Ко времени их возвращения он немного успокоился, но был полон отчаянной решимости узнать, у кого же хранятся снимки. Мы подлили масла в огонь, разложив фотки в шкафах и ящиках по всему дому. А один из ребят сказал ему, что мы отправили его фотографию в майке «Рейнджерс» в клуб и рассчитываем, что там ее используют для оформления программки к матчу. Со Стюартом чуть припадок не случился, он вцепился в парня прямо в магазине, и они слегка помяли друг другу бока. Стопроцентно, если бы мы не заверили его клятвенно, что это шутка, он отправился бы в клуб и раздолбал там всю множительную технику, только бы остановить выход злосчастной программки.

Но теперь он стал куда спокойнее вести себя при виде фанатов английской сборной — конечно, если мы рядом. Прекрасно понимает, что иначе получит очередное назидательное фото по почте. И по сей день Стюарт не знает, у кого хранятся негативы. Я скорее умру, чем сознаюсь.