Дни испытаний

— Сейчас если бы мне предложили заново прожить время от начала войны и до настоящего момента, я бы, не задумываясь, прожил его в точности так же. Я бы снова пошел на фронт и отдал бы даже свой голос за то, чтобы защищать всю страну! Правда, в эту войну я не получил орденов, не прославился, но я все–таки убил несколько вражеских солдат. Если бы я не убил их, они убили бы наших советских людей, принесли горе их семьям. А за это стоило пожертвовать голосом и даже собственной жизнью! Я не остался посторонним наблюдателем великих испытаний, я принял сам в них участие, и я горд сознанием, что так же, как и ты, не зря числюсь гражданином моей страны!.. — Он сел на свое место и, помолчав, добавил: — Я не все еще рассказал о себе, но на сегодня, пожалуй, довольно… Ты будешь завтра вечером свободен? — неожиданно спросил он.

— Завтра — нет. Завтра вечером я как раз должен выступать с докладом.

— Жалко… — произнес Борис. — Ну тогда, если сумеешь, советую послушать радио примерно около одиннадцати вечера.

— Зачем?

Борис улыбнулся и уклончиво ответил:

— Так… Будет интересная передача… Транслируется интересный концерт…

— Хорошо, я постараюсь, — согласился Ветров, не придавая значения его словам.

Тамара, сидевшая до сих пор молча, взглянула на часы и тревожно напомнила Борису:

— Ты не опоздаешь? По–моему, у тебя в шесть репетиция.

— Да, да, — вспомнил тот. — Нужно собираться.

— Что за репетиция? — поинтересовался Ветров.

Борис замялся.

— Это — в училище, — неопределенно пояснил он. — Мне там придется обязательно быть. Я должен вас покинуть.

— Тогда и я с тобой, — поднялся Ветров.

— Ну, нет, ты должен остаться! У тебя время есть, и если ты убежишь, это будет означать, что общество Тамары ты посчитал неинтересным. И я бы обиделся на ее месте.

После такого аргумента Ветрову ничего другого не оставалось, как сесть снова. Прощаясь, Борис сказал, что рассчитывает увидеть его у себя еще раз. Они крепко пожали руки и расстались.

Тамара проводила мужа и вернулась.

— Боюсь, что будете скучать со мной, — сказала она, и Ветрову почудилось смущение в ее голосе. — Я плохая собеседница… Может быть, вам налить еще чаю?

— Спасибо, — отказался Ветров, — я уже напился.

— Мне бы очень хотелось послушать ваш доклад, — продолжала она, — но, вероятно, я не смогу освободиться завтра к вечеру.

— Вы будете на работе?

— Нет, я буду занята в другом месте. А ваш доклад, кажется, очень интересен?

Ветров пожал плечами.

— Для меня — очень. Но я надеюсь, что и другие им заинтересуются. Правда, в основном он будет состоять из цифровых данных, из статистики. Однако мне бы хотелось коснуться и методики моей работы. Только очень мало времени. За десять минут многого не расскажешь. Мне придется докладывать так, чтобы возбудить критику. Это необходимо, потому что «истина рождается в споре»… — Он помолчал и спросил: — А вы теперь врач?

— Да, уже несколько месяцев. Я окончила институт этой весной.

— А где работаете?

— Меня оставили ординатором при кафедре факультетской терапии.

— Вероятно, вы очень неплохо учились, — сказал: Ветров. — Если у меня появится сердечная болезнь, — пошутил он, — я приду лечить ее к вам.

Тамара улыбнулась, но ничего не ответила.

— Вы возьметесь лечить мое сердце? — повторил он полусерьезно.

— Боюсь, что я не справлюсь с этой задачей… теперь, — она сделала особенное ударение на последнем слове.

— А раньше?

— Раньше?.. — переспросила она. — Раньше вы бы не обратились ко мне с этой просьбой.

— Почему?

— Потому что я была только сестрой.

— Нет, не поэтому, — возразил Ветров и уже прямо, без намеков сказал: — Потому что я был недогадлив. Ваш муж оказался догадливее меня.

Тамара несколько смешалась. Но она быстро овладела собой и с достоинством произнесла;

— Я очень просила бы вас не затрагивать эту тему. Это совершенно лишнее.

Ветров почувствовал, что, продолжая разговор, он может ее обидеть. И все–таки какая–то сила заставила его сказать:

— Хорошо, я не буду затрагивать эту тему. Но, пожалуйста, ответьте мне на один только вопрос. Если бы три года назад с Борисом не случилось несчастья, согласились бы вы тогда стать его женой?

Легкая краска набежала на ее лицо, и на нем отразилась досада. Но она опять подавила в себе недовольство и спокойно возразила:

— Я не буду вам отвечать.

— Тогда я отвечу за вас, — внезапно загорелся Ветрев. — Я знаю, что вы бы не согласились! Вы бы поняли, что тогда он бы смог прожить и без вас, и вы бы не сделали этого шага. Но в вас заговорило особое чувство матери, вам захотелось его поддержать, вдохнуть в него силы и быть рядом, чтобы постоянно им руководить.

Тамара подняла на него свои чистые темные глаза, и ее ресницы дрогнули.