Дни мародёров (СИ)

— Умоляю... — он перебегал взглядом с одного лица на другое. — Скажите... скажите, что это был не я?!

Сириус вздохнул и хлопнул себя по коленке.

— В том-то всё и дело, Лунатик. Мы-то верим, что ты невиновен, — он почему-то покосился на Джеймса. — Но, с одной стороны, тебя подстрелили фактически над её телом и ты был весь в её крови, к тому же, ты был слегка того той ночью, — он помахал рукой у своей головы. — Но Дамблдор поручил Слизнорту сделать какой-то там алхимический анализ с твоей слюной, — договорил Сириус. — Она не совпала с той, что была на теле. Грей всю неделю плевалась огнем, когда узнала, что ты остаешься в школе. Знал бы ты, сколько очков она с нас сняла за то, что мы на уроке правильно показали, как нейтрализовать нападающего оборотня, — Блэк криво усмехнулся. — Ты задел эту дамочку за живое, Лунатик.

Ремус немного помолчал.

— Так теперь... — он откашлялся и украдкой взглянул на Лили, потом на Сириуса, потом на угрюмого Джеймса. — Теперь все знают, кто я, да?

Лили взмахнула рукой.

— Не забивай голову. Для них это скорее лишний повод перемыть кому-нибудь кости. Наиграются и забудут. Ты же знаешь нашу школу, в ней чужих секретов не бывает. Многие считают, что это просто сплетни, некоторые верят. Мы ещё как-то держим оборону, но, будь готов к тому, что когда ты выйдешь, тебе придется несладко.

— Какая неожиданность, — пробормотал Ремус и Лили улыбнулась.

— Может быть тебе принести что-нибудь? Ты хочешь есть?

— Если можно, воды, — вспомнил он. Лили немедленно вспорхнула с места, но от Ремуса не укрылось, как она провела ладонью по макушке Джеймса.

— Больше ничего не случилось? — спросил Ремус, внимательно вглядываясь в друга. — Вы явно что-то недоговариваете.

— У Сохатого появилась мания, — громче, чем это того требовало, произнес Сириус. — Он уверен, что в смерти девочки виноваты слизеринцы.

— Что? Почему?

— Мы видели их в лесу той ночью, — когда Джеймс заговорил, Ремусу сразу стало немного легче. Он не привык к тому, чтобы Джеймс так долго молчал. — Я видел, как они бежали к замку.

— Что же они там делали среди ночи?

— Сохатый уверен, что убивали девочку. Тот факт, что погибла она из-за многочисленных укусов его мало волнует, похоже он свято уверен, что её покусал Нюниус.

— Я вовсе не в этом уверен, — процедил Джеймс, глядя на него исподлобья. — Я уверен, что они знают, кто убил... — он сглотнул. — Её. Так значит ты ничего не помнишь, Ремус? — он внезапно посмотрел прямо на Ремуса.

— Нет, Джим, правда, я...

— Ладно, — он резко оттолкнулся от стула. — Я пойду к команде, им сейчас тоже хреново. Выздоравливай.

И он ушел.

— Что с ним? — растерянно спросил Ремус, когда дверь закрылась. — И причем здесь команда, что зн...

Лили опустила голову, перебирая край свитера.

Сириус тяжело вздохнул и зачесал волосы назад, правда они все равно снова упали ему на глаза.

— Рем, — серьезно произнес он. — Джим громче всех доказывал, что ты не виноват, но я сомневаюсь, что он сам в это верит. В конце концов, никто не знает, что там на самом деле было. Кровь-слюна-когти, бла-бла-бла, все знают, что той ночью в лесу было много волков. Но никто не скажет точно, что ты... ну знаешь... не принимал участия. Никто этого не видел. К тому же ему просто херово сейчас. Нужно время, чтобы он пришел в себя.

— Пришел в себя? Он, что, знал погибшую? И почему вы не называете имя, ко это был?

Лили и Сириус переглянулись, Сириус опустил голову, а Лили снова села на край его постели и зажала ладони между коленями.

— Это была Тинкер, Рем. Тинкер Бэлл с третьего курса.

Дни в крыле пролетели быстро, бок зажил и Ремуса выписали в начале недели.

Джеймс и Сириус в честь такого события подарили ему огромную коробку шоколадных лягушек (явно позаимствованную из кладовой «Сладкого королевства»), а среди бесчисленных шоколадкок Ремус, к своему удивлению, обнаружил фотографию Валери. Она как всегда холодно и слегка презрительно смотрела на него с фотографии своими большими, немного сумасшедшими, но бесконечно красивыми глазами. Поверх снимка витиеватым почерком Сириуса была сделана надпись: «Валери Грей осуждает тебя...», а на обратной стороне приписка каракулями Сохатого: «...когда ты мастурбируешь, глядя на её фото».

Сириус оказался прав. По прошествии пары дней Джеймс перестал смотреть на него волком, но все равно время от времени, взгляд его проваливался куда-то и тогда Сириус старался растормошить его.