Дни мародёров (СИ)

— Я — Сириус Орион Блэк!

— Докажи, — засмеялся мальчик.

Сириус остолбенел от такой невиданной наглости и уже всерьез захотел двинуть очкарику, но тот вдруг встал, отряхнул с одежды крошки и протянул руку.

— Я — Джеймс Карлус Поттер. Но ты можешь звать меня Джимом, Сириус Орион, я не против, — он бросил его рюкзак на соседнее сидение. — И раз уж ты явился, видимо, придется ехать вместе!

— Я не хочу ехать вместе, — брезгливо поморщился Сириус. — Проваливай!

Он оттолкнул очкарика с дороги и рванул у него из рук коробку. Бумага лопнула, и бобы прыснули во все стороны, забарабанив об окно, а мальчик не удержал равновесие и свалился с сидения на пол.

Сириус был готов к тому, что хлипкий очкарик начнет реветь и кукситься, но вместо этого он вдруг исподлобья посмотрел на Сириуса, яростно вытер нос рукой и прошипел:

— Ну держись, Сириус Орион.

Завязалась драка не на жизнь, а на смерть, ценой которой была пачка безвозвратно рассыпанных по купе бобов.

Сириус вообще был не прочь подраться, но Регулус был сопливым нытиком и все время жаловался маман, а этот тип, похожий на тощего совенка, колотил его так, что Сириус твердо вознамерился выкинуть его в окно. Они так увлеченно мутузили друг друга, что за собственными выкриками и треском одежды не услышали, как дверь, ведущая в их купе, отъехала в сторону, и в нее ворвался Люциус Малфой — староста Слизерина.

— Что здесь происходит?! — он схватил их за шкирки и растащил в стороны, как щенят. Мальчики брыкались и пытались достать друг друга то рукой, то ногой и не обращали никакого внимания на крики старосты. Девочки, проходящие по коридору, захихикали, глядя на это, некоторые ученики начали выглядывать из своих купе, чтобы выяснить, кто так шумит. Вытолкав Сириуса в коридор, Люциус передал его на попечение двум троллям в слизеринской форме, которые притащились вместе с ним, и снова вернулся в купе. Раздался вскрик, но прежде, чем Сириус успел понять, что произошло, Люциус вернулся и захлопнул за собой дверь.

— Ну что, щенок? — зашипел он, резко опустив шторку на окне, в которое громко стучался арестованный. — Решил сорвать моё дежурство, Блэк? Как ты себя ведешь, посмотри, на кого ты похож! — и он дернул Сириуса за ворот разорванной в бою рубашки из чистого шелка.

— Как надо! — рыкнул Сириус и с размаху наступил на ногу одному из троллей. Тот взвыл и запрыгал на месте, а его товарищ сгреб Сириуса в охапку. Публика, заполнившая коридор, чтобы посмотреть на представение с участием школьного старосты, довольно засмеялась.

Не желая превращаться в посмешище, Люциус поскорее сгреб Сириуса за шиворот и на глазах у всех протащил его по коридору, после чего затолкал в купе, где уже ехал полный, похожий на крысу мальчик и сказал:

— Скажи спасибо, что я не выкинул тебя из поезда! — с этими словами Люциус захлопнул дверь так, что из неё вылетела какая-то пружинка.

...1977 год...

Золотая задвижка на двери скрипела, когда поезд подскакивал вверх.

Блэйк Забини стонала ей в такт, вцепившись руками в массивную раму зеркала над умывальником и царапая бордовыми ноготками золотую краску. Почти не слыша её стонов, Сириус исступленно вбивался в нее позади и целовал, облизывал её тонкую загорелую шею. Пышные шоколадные кудри девушки свесились, обнажив покрытую светлым пушком шею и спину. Замочек жемчужного ожерелья ярко вспыхивал каждый раз, когда на него падал свет и это отвлекало Сириуса.

Когда ему становилось особенно хорошо, Сириус откидывал назад голову и рвано вздыхал, крепко сжимая ладонями мягкие бедра, Блэйк вскрикивала и рисковала оборвать раму, а позолоченное зеркало напротив бесстыдно фиксировало акт быстрого совокупления в великолепной уборной «Хогвартс-экспресса» и загадочно сверкало позолотой.

Красивая округлая попка, обтянутая коротеньким черным платьем — вот первое, что увидел Сириус, когда вошел в тесную, но ярко освещенную комнатку из красного дерева. Блэйк искала что-то в своей косметичке, склонив голову так, что кудри свесились ей на лицо, открыв взору длинную тонкую шею и глубокий вырез на спине.

Сириус закрыл за собой дверь и резко задвинул замок.

Блэйк вскинула голову и чуть не выронила помаду, увидев в зеркале человека, но, узнав кто это, расслабилась и снова поднесла помаду к губам.

— Что ты здесь забыл? — поинтересовалась она.

Сириус промолчал, скользя взглядом по изгибам соблазнительного тельца. Кровь тяжело и гулко билась внизу живота, превращая Сириуса в камень.

— Мама не говорила тебе, что пялиться — некрасиво? — спросила Блэйк, поглядывая на него в зеркало.

— Я был плохим мальчиком и никогда ее не слушался, — лениво прищелкнул языком Сириус, откровенно разглядывая Блэйк. Она как будто была создана для того, чтобы её трахали, такая аппетитная, с матовой кожей, упругой попкой и сиськами, которых у большинства её сверстниц не было. В пышные шоколадные кудри так и тянуло запустить руки, к шее хотелось присосаться, даже то, как ее кошачье тело иногда призывно выгибалось дугой выглядело так, будто она просила взять ее.

Блэйк поймала его взгляд в зеркале и слегка улыбнулась.