Дни Мно

Тарви вспомнилось, как Мелт твердил, что ни за что на свете не продаст свою ферму, стоявшую вон там, за холмом, милях в четырех от мотеля. Твердить-то твердил, а сам как миленький продал, едва двухголовый Митт захотел ее купить. Попробуй не продать, когда этот дьявол видит тебя насквозь, вдвое быстрее соображает и к тому же обладает даром внушения!.. Стоило кому-нибудь из Мно захотеть, и он, Тарви, наверно, тоже, не пикнув, продал бы свой мотель, как пришлось это сделать тысячам владельцев мотелей на всех главных автострадах страны. Все, что способно приносить хоть скольконибудь существенный доход, отныне принадлежит только им, Многоголовым. Но Тарви они оставили в покое: какой смысл приобретать маленький старомодный мотель на умирающей дороге...

- Хозяин, еще два сипи! - прервал размышления Тарви один из парней за крайним столиком.

"Еще два..." - мысленно передразнил Тарви. Сидят второй час за двумя жестянками дешевенького пойла, именуемого синтетическим пивом, - и вот, извольте радоваться, расщедрились еще на две... Ну и посетителей бог послал! Нет, чтобы заказать хотя бы по яичнице с ветчиной или пирожное своим девицам. Господи, да о чем тут говорить, каждому дураку ясно, что это голодранцы...

Сколько их прошло через заведение Тарви, таких молодых мотобродяг, бесцельно и неприкаянно слоняющихся по дорогам! Часто, глядя на совсем еще юных ребят и девчонок в обтрепанных куртках, Тарви чувствовал острую жалость к отверженным полудетям, так рано ожесточившимся, осознавшим себя никому не нужными в этой жизни, намертво зажатой челюстями Мно... Но жалость испытывал Тарви-человек, а Тарви - владелец мотеля терпеть не мог молодых компаний. Доход - ничтожный, а любителей похулиганить среди них больше чем достаточно, не говоря уже о том, что однажды двое молодцов прихватили с собой всю его недельную выручку.

Впрочем, сегодняшняя четверка пока вела себя вполне прилично. Пожалуй, это были не записные бродяги, а "резервные" из какого-нибудь города на побережье. По крайней мере, вон тот высокий светловолосый парень с неторопливыми движениями силача явно успел поработать где-нибудь в доках. Правда, сосед его, бледнолицый брюнет с жиденькой бородкой, скорее, был похож на недоучившегося студента. Он все время тренькал на гитаре или принимался что-то громко рассказывать, посмеиваясь не очень естественным смехом. А девчонки были совсем молоденькие - особенно та, что сидела рядом с бородачом. Большеглазая, стриженная под мальчика, она непрерывно курила, держалась как-то напряженно-скованно, словно первый раз попала в такую компанию. "Может, еще школьница", - подумал Тарви. Зато вторая, стройная красавица с длинными льняными волосами, рассыпавшимися по старенькому синему пончо, явно чувствовала себя здесь как рыба в воде. Она громче всех смеялась шуточкам бородатого гитариста, хотя был ее смех тоже не слишком-то весел. Да и с чего им, в общем-то, веселиться?

- Эй, хозяин, не слышал, что ли: два сипи, - повторил светловолосый парень.

Ничего не ответив, Тарви еще раз оглядел шоссе и не увидел ни огонька. "Но к ночи еще, может, кто и заедет", - попытался он себя немного успокоить, пересекая закусочную в обратном направлении. Молча достал из холодильника две жестянки, поставил их перед молодой компанией, напевавшей под гитару модную песенку, - и вернулся к стойке.

- Так ты что, значит, не веришь? - встретив его вопросом Мелт.

- Слухам насчет нападения на Мно? - Тарви махнул рукой. - Да кто им поверит? Брехня!..

- Но моему отцу рассказывал человек, который видел собственными глазами!..

- Брехня, - упрямо повторил Тарви. - Ты прекрасно знаешь, что уже вторая голова дает возможность читать мысли в радиусе десятка метров. И еще пытаешься меня уверить, будто кто-то сумел внезапно напасть на четырехголового! Да он бы обнаружил засаду за полсотни шагов и при первом же их мысленном поползновении в секунду испепелил бы из своего излучателя...

- В том-то и дело! - встрепенулся Мелт, затягиваясь новой сигаретой. - Я забыл сказать тебе... Понимаешь, говорят, у них есть какие-то крошечные радиоактивные глушители. Когда они их включают, создается маскирующее поле самооблучения... Вот так, видимо, и получилось с той засадой. Четырехголовый не распознал в головах сидевших у дороги мужчин ничего, кроме блаженного бездумья, и спокойно подъехал, не подозревая, что подлинные мысли скрыты глушителями...

- Но ведь самооблучение - верная смерть!

- Да, через несколько часов. Но за это время можно успеть напасть...

- На кого это опять? - Из двери, ведущей в комнаты хозяев, выглянула жена Тарви, маленькая белокурая женщина в очках. За руку она держала мальчугана лет пяти. - Что, какое-нибудь очередное ограбление?

- О нет, нечто гораздо более невероятное: нападение на Многоголового. Я хотел рассказать вам обоим, но вы ушли к сынишке...

- На Мно?! - Женщина пораженно глянула на Мелта и быстро повернулась к мальчику: - Рони, иди к себе в комнату, поиграй... - Она легонько подтолкнула его рукой и, прикрыв дверь, подошла к мужчинам, - Мелт, вы что, серьезно?!