Дни на острове

— Яки! — раздалось в третий раз.

Ты сглотнул. Ты вспотел и почувствовал, что внутри все дрожит, и было совершенно ясно, что здесь, в темноте, высоко в горах никакого пути назад уже не было. И нет, тебе совсем не хотелось об этом рассказывать, но, как ни странно, одновременно и хотелось.

— Вы обещаете, что не будете смеяться?

Они пообещали.

— Честно не будете?

— Да, Яки, честно не будем.

Ты опять сглотнул, и еще раз. А потом произнес:

— Я могу становиться невидимым.

— Что?

— Невидимым.

— Да, но как это?

— Я могу превращаться в невидимку, — сказал ты. — Как будто меня нет. Иногда. Или, вообще-то, довольно часто.

— Я не понимаю, — сказала Крис.

— Я тоже, — сказал Мих.

Объяснить было очень сложно, ужасно сложно, но ты решил попробовать:

— Если я захочу, меня никто не увидит. Вообще никто. Тогда я как будто исчезаю, все как будто смотрят сквозь меня.

— И как у тебя такое получается? — спросил Мих.

— Я не знаю. — Ты и правда не знал. — Просто я умею.

Крис спросила, в каких случаях я так делаю.

— Когда нужно, — ответил я. — Когда захочу. Это почти всегда срабатывает, но иногда и нет. Тогда я невидим только какое-то время, а потом меня опять становится видно.

— Кому видно?

Ты пожал плечами:

— Мальчишкам из класса, или девчонкам, или учительнице. Или людям на улице, или в магазине, или в поезде. Все равно кому. Всем. Но чаще всего они меня так и не видят, потому что я остаюсь невидимкой.

— Ну-ка, сделай, — сказал Мих.

— Что?

— Сделай тебя невидимый.

— Сейчас?

Он кивнул.

— Это невозможно.

— Почему нет?

— С вами это не сработает. — Ты посмотрел на Крис и Миха. Ты их озадачил, это было видно. Но ты не знал, поняли ли они тебя. Ведь это и правда было непросто. — С вами я даже не смогу начать. Мы же всегда вместе.

Крис кивнула:

— Мне все равно кажется, что это очень круто. Правда круто, да, Мих?

— Да, — Мих тоже кивнул. — Очень. Я бы тоже хотел такое умел.

Вы замолчали. Ты рассказал, и они не стали над тобой смеяться. И, может быть, даже поняли.

— Послушайте вы меня, — вдруг сказал Мих. — Я только что сейчас фальшиво сыграть немножко.

— Ты о чем? — спросила Крис.

— Когда тут упадают звезды, мы не говорим, что наши тайны. Это я придумывал все.

Крис улыбнулась:

— Мы и так это знали.

— Да?

— Да, — кивнул ты. — Но тайны — это здорово.

— Я это не очень знаю, — сказал Мих. — Я думаю, желание — это тоже так очень красиво. — Он поднял фонарик и посветил вокруг, как будто хотел застукать парочку зомби, которые все-таки притаились в кустах. — У меня есть желание.

— Только не говори вслух, — предупредила Крис. — А то не сбудется.

— Это не страшно ничего. — Мих выключил фонарик, и его лицо тут же исчезло. — Этот желаний все равно не может быть.

Ты уставился на друга, глаза постепенно привыкали к темноте.

— Рассказывать его вам? — Было ясно, что Миху очень этого хочется, и он продолжил, не дожидаясь вашего ответа: — Мой желание я хочу, чтобы все всегда так есть. — В темноте ты с трудом разглядел, как его голова повернулась от Крис к тебе и обратно. — То есть что мы не будем расстаться, — объяснил он. — Никогда теперь. Что мы всегда будем трое вместе. — Вы с Крис молчали. — Что мы все вместе поселяемся в один доме, и вместе кушаем, и вместе делаем все, и когда спать, мы вместе будем идем в кровать, и вместе просыпаемся. — Вы все еще ничего не говорили. — И что тогда мы позавтракали и идти в школу или потом институт и работать, и когда один будет что-то делать другое, то это тоже не страшно, потому что два другие знать, что он будет опять приходить в дом.

Мих замолчал. Это было его желание. А у тебя по телу вдруг пробежала дрожь. Как будто волна, ледяная и горячая одновременно. Это было самое прекрасное, и самое захватывающее, и самое фантастическое желание из всех, что ты когда-нибудь слышал. И оно существовало, и кто-то на свете осмелился его загадать. Оно было такое удивительное, и такое нереальное и несбыточное, конечно, тоже, и оно как будто горело, и было совершенно сумасшедшее, и да, ты хотел, да, ты очень сильно хотел, чтобы все так и было, и сейчас, и потом, и чтобы вы сейчас — да, сейчас, сейчас! — договорились, что оно непременно сбудется, неважно когда, но как можно скорее и навсегда, и, честное слово, навсегда-навсегда-навсегда вы будете втроем.

— Да, — раздалось в темноте.

— Что да? — Мих включил и выключил фонарик.

— Всё, — сказала Крис. — Просто всё.

— А ты что подумаешь, Яки? — спросил Мих.

— Я думаю, что это невозможно, — вдруг сказал твой голос, голос болвана и тупицы.

— Нет. — Ты увидел, как Мих в темноте покачал головой. — Это я так тоже знаю. Но это то, что мое желание.

Ты ведь хотел сказать, конечно, да, ты ужасно хотел сказать, что и ты мечтаешь об этом, и больше всего на свете ты хотел бы именно этого, но почему-то у тебя не получилось, и вместо этого ты произнес:

— Я никогда не слышал ничего прекраснее.

— И я тоже, — сказала Крис.

А потом вы уже ничего не говорили. Ты улегся на спину, подложив под голову руки, и стал смотреть на звезды. Каллисто подмигнула тебе, а Аркад показал язык.

И ты закрыл глаза.