ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД

Итак, зима 1991/92 года была нашей союзницей, мы много успели сделать. Бросая сегодня ретроспективный взгляд на тот период, вижу: сделанное нами тогда заложило фундамент формирования рыночной экономики в России. Однако к весне общеполитический фон резко ухудшился. Заданная волею обстоятельств социально-конфликтная политика ощутимо задела интересы практически всех социальных групп. Армия и военно-промышленный комплекс были болезненно ущемлены резким сокращением оборонных расходов, агропромышленный комплекс – отменой дотаций на продукты питания, инвестиционный – снижением бюджетных капиталовложений. Жесткая финансовая политика обусловила ограничение зарплаты учителей, врачей, ученых, управленцев. Сформированные в условиях подавленной инфляции вынужденные сбережения обесценились, это больно ударило по старшим возрастным группам, пенсионерам, ветеранам. Промышленники и предприниматели стонали от непомерных налогов, связывая с ними все свои трудности. Банкротство Внешэкономбанка лишило российские предприятия почти всех валютных сбережений. И во всем этом, разумеется, винили не бывшее союзное правительство В.Павлова, а начатые реформы. Мы понимали, что никакими маневрами невозможно предотвратить формирование мощной про-инфляционной политической коалиции. В Верховном Совете складывалось твердое антиреформаторское большинство. В конце весны, при обсуждении экономико-политических проблем, президент России все чаще ставил тревожащий его вопрос: где же теперь социальная база проводимой политики? В целом с этого времени отставка правительства предрешена, все дело теперь только в сроках.

ГЛАВА VIII

Сбывшийся прогноз

VI Съезд народных депутатов • Консолидация оппозиции

• Президент умывает руки • Юрий Фокин и Леонид Кучма •

Мысль об отставке • Начало приватизации • Ваучеры • Первый миллиард долларов

от МВФ • Межнационалъныеконфлихты •Позитивные итоги года

ПЕРВАЯ фронтальная атака на реформы – апрель 1992 года. VI Съезд народных депутатов РСФСР.

Накануне Съезда президент проводит реорганизацию правительства. Г.Бурбулис остается государственным секретарем, но освобожден от поста первого вице-премьера. Я назначен на его место. В условиях, когда главой правительства является сам президент, это значит, что на деле ответственность за организацию всей текущей работы и за политическую защиту избранного курса ложится на меня.

Августовский шок преодолен, жестких репрессий после путча не последовало, непосредственная угроза голода и общего экономического краха отступила. Оппозиция оправилась. Теперь, по ее мнению, учитывая тяготы, которые легли на плечи народа в начальный этап преобразований, самое время как можно громче прокричать, что все было сделано против воли Съезда и Верховного Совета, сделано не так, как следовало, не так, как договаривались, нужно было мягче или жестче, быстрее или медленнее, во всяком случае по-иному, и что необходимо остановиться, а еще лучше – повернуть вспять…

Поток ругани и проклятий в адрес правительства нарастает: монетаристы разорили, продали, погубили Россию… Народный депутат, заламывая руки, оповещает с трибуны Съезда, что за три месяца гайдаровских реформ резко пошло на убыль деторождение. Обращаю внимание собравшихся на то, что в силу непреодолимых физиологических факторов при всем желании мы никак не могли за три месяца подорвать рождаемость в России.

Внутренне большинство депутатов еще не готово взять на себя ответственность за смену курса. Слишком свежи в памяти экономические реалии недавнего прошлого и очевидна опасность, что любое резкое движение может все вернуть в исходное, а скорее, в еще более сложное положение. Но сама атмосфера Съезда, непрерывная трансляция его заседаний на всю страну, когда у каждого депутата, поднявшегося на трибуну, есть возможность посоревноваться в публичном выражении любви к народу, а заодно и оповестить избирателей, что он-то лично в их конкретных бедах вовсе не виноват, – все это, взвинчивая зал, радикализует даже умеренную оппозицию.

Практически с голоса, без обсуждения, без анализа материальных возможностей принимаются постановления, которыми правительству предписано снизить налоги, увеличить дотации, повысить зарплаты, ограничить цены. Бессмысленный набор взаимоисключающих мер.

Одновременно все громче и громче звучат требования внести в повестку дня вопрос о доверии правительству – отправить его в отставку. Председательствующий Р.Хасбулатов, умело дирижируя Съездом, ведет с помощью его тысячеголосья свою симфонию. Вопрос о доверии в повестку не включает, но делает все возможное, чтобы критика, даже самая демагогическая, постоянно звучала. Судя по всему, он еще не готов к прямой конфронтации с президентом и еще не считает, что настал момент свалить правительство реформ, но хочет, чтобы оно вышло со Съезда предельно ослабленным, деморализованным, покорным Верховному Совету, точнее, лично ему – Хасбулатову. В этом желании напугать, но пока не убивать кроется его слабость.