Дни поздней осени

15 июля. Воскресенье

Утро. Сегодня летала во сне. Счастливый такой сон!

Был летний вечер, закат. Вдали белый, в отчетливых искрах замок, зелень холма. Все очень ярко, как на картине. И я лечу, отрываюсь от земли понемногу, все выше и выше. Какое счастье! Хочется петь. Но что-то подсказывает в глубине сознания, что это сон. Пускай, говорю я себе. Если сон, то сейчас, достигнув границы тени, я не почувствую светового всплеска. Вон там яркий коридор заката. Я подлетаю, пересекаю эту черту и... вся ослеплена медным горением! Выхвачена из темноты солнцем, как блестящий самолетик! Вот вам и сон...

Счастье, испытанное во сне, переходит в явь. Так радостно вспоминать! Буду ждать следующего полета.

21.00. Я в Москве. Дедушка достал билеты на французский фильм, и мы всей толпой ходили. Картина пустая, сплошная стрельба, убийства. Я устала и ничего не поняла. Так разболелась голова, что мама решила остаться со мной в Москве, остальные отбыли на дачу.

Мама дала мне таблетки, а сама отправилась навестить Вотковских. Я не против, люблю бывать дома одна. Играла, наслушалась музыки вдоволь.

Звонила своим, но никого не застала. Все разлетелись в разные стороны. Атаров в Крым уехал с родителями, Виталик куда-то в деревню. Я даже Потапову звонила, но никто не ответил. Странная у меня натура. Казалось бы, целиком занята Алексеем, ан нет, и остальных не хочется терять из виду. Тому словечко, этому взгляд. Не забывайте Машу! Диму слегка запустила. Вернусь на дачу, обязательно с ним погуляю, скажу что-то ласковое. Они, кажется, с Аней спелись, меня это почему-то вовсе не радует.

Об Алексее думаю. Конечно, он не лишен странностей. В моих глазах это придает ему значимость. Если уж честно, думаю о нем без конца, просто из головы не выходит. Скорей бы увидеться.

Небо светлеет. Уже около двух. Мама пришла очень поздно, я волновалась. Даже Вотковским звонила, но те удивились, услышав про маму. Интересно, где она была? Вид у нее виноватый и возбужденный одновременно. Даже музыку поставила. Небывалый случай. Потом села ко мне на постель, и мы разговаривали. Не могу сказать, что о важном, но как-то тепло, задушевно. Давно этого не было. А когда уходила, на глазах ее блеснули слезы. Что с мамой такое? Всегда сосредоточена, затворена, а сегодня приоткрылась, и там обнаружилось что-то жалобное.

Я стала бояться за тебя, мой дневник. Вдруг доберутся и все прочитают? Вообще-то в семье у нас это не принято, но мало ли что... Сегодня в Москву тетрадь с собой потащила. Надо придумать на даче тайник. Спокойной ночи!

16 июля. Понедельник

Совсем забросила перевод и книги, даже Гамсуна не дочитала. Слоняюсь без дела, думаю об одном. Диму хотела повидать, да не встретила. Аня тоже все пропадает. Может, с Димой?

Между прочим, Алексей уже месяц на даче, а разговоров о нем не слышно. Неужто никто не заметил? Тихо живет мой гусарский поручик. Я сегодня к нему пришла, да не застала дома, а на столе записка: «Маше. Прошу Вас пожаловать завтра с визитом после обеда». Что ж, пожалуем!

Я сегодня вялая, голова все болит, на душе томление. Никак не пойму, что происходит. Неужто я вправду влюбилась? Беспрестанное думанье о человеке — это и есть любовь? Неги в душе не чувствую, лирические слезы не орошают век, просто думаю. И это любовь? Скудновато.

Дождик пошел. Надо бы чем-то заняться. До сна еще целый вечер. Стихотворение «Февраль» содержит всего лишь одну строфу.

ФЕВРАЛЬ

Среди листков календаря

ты не отыщешь февраля.
Февраль забытый месяц, ибо
он дня лишен, тепла и нимба...
........

17 июля. Вторник

Что было сегодня! Голова идет кругом.

18 июля. Среда

Вчера дождило весь день. После обеда решилась на отчаянную ложь. Надела плащ и сказала, что иду к Патрикеевым на другой конец поселка. Таня, мол, Патрикеева просила помочь с английским. С Таней за нынешнее лето я раза два лишь видалась и совсем не разговаривала. Наши домами дружат, поэтому решила, что номер пройдет. Тем более что тетя Туся блеснула очками и поддержала мое «благородное» начинание.

— Товарищам следует помогать!

На Черной даче меня ждал Алексей. И все было необычно. В комнате прибрано, чисто, несколько сумрачно от мокрого неба. Посреди маленький столик, на нем шампанское, торт, цветы.

— Сегодня маленький юбилей, Маша. Месяц со дня нашего знакомства.

И правда! Ведь он приехал семнадцатого. Мы сели за столик, смеялись и шутили.

— Вот только пригласить некого, — сказал Алексей.

Почему некого? А господина Блютнера? Эта идея понравилась, мы вежливо позвали старика. Тот кряхтел, отговаривался, ссылался на то, что плохо одет. Сюртуку, видите ли, сто лет!

Мы тоже нашли, что наши одежды не слишком парадны.

— На чердаке лежит чемодан с реквизитом, — сказал Алексей, — возможно, удастся подобрать наряды.