Дни стужи

А друзья похромали к воротам. Стас всё так же тяжело опирался на трость, но ногу дёргало чуть меньше. Прилечь бы и совсем хорошо будет. Но что-то ему подсказывало, что сделать это он сможет нескоро.

Захлопнулась калитка, Владимир — Круглов, кажется, вспомнил Иван, — поманил их за собой.

— Идёмте, отец Сергий уже ждёт.

— Стас, ты чуешь? — тихо спросил Иван.

Хромой лишь молча кивнул.

Чувствовал.

Как только закрылась калитка, ведунов окружила глубокая спокойная сила. Она разлилась в ночной тишине, поднималась к небу, накрывая остров невидимым покровом.

Сила очень древняя, поднимающаяся из глубин Земли, чуткая и мягкая, страшноватой мягкостью медвежьей лапы.

— Идём, Стас Григорьич, сейчас и ноге твоей облегчение сделаем.

* * *

— Ну? Что? — подался к столу полковник Левшов.

Несмотря на позднее время, полковник был бодр и возбужден, ни следа той апатии, которую видел Хацкий в кабинете. Бодрость его была лихорадочной, нервической, глаза полковника блестели так, что любой полицейский заподозрил бы господина Левшова в употреблении чего-нибудь из богатого арсенала модных среди столичной богемы бодрящих снадобий.

Над столом колыхалась голубовато-прозрачная сфера. Она плавала в воздухе, меняя размер, темнея то с одной, то с другой стороны. Временами из нее вырывались облачка оранжевой взвеси, их простреливали зеленоватые молнии-нити, ветвясь окружали, поглощали облака и снова прятались в подрагивающую, словно медуза, сферу.

Левшов умолк, неотрывно глядя на сферу, она гипнотизировала, не давала отвести взгляд, и полковник так и застыл в неудобной позе.

В комнате находился и второй человек, к которому и был обращен возглас полковника. Человек в черном неторопливо ходил вокруг стола, сунув руки в карманы свободных брюк. Комната плавала в тенях, которые казались лишь гуще от неяркого света ламп, расставленных по углам. Казалось, тени следуют за человеком, текут, поглаживают спину, ласково касаются лица. От этого человек казался размытым, неотчётливым. Он был, и его словно не было. Он то почти полностью проявлялся-проступал в комнате, то почти исчезал, укутанный тенью.

Остановившись, человек в тенях присмотрелся к сфере, протянул руку, дотронулся до зеленой молнии. Потрескивая, она коснулась его пальцев и, со щелчком разряда ужалив, отпрыгнула. Человек, однако, не обратил на это никакого внимания, лишь потер указательный палец о большой и, склонив голову к левому плечу, задумался.

— Смотрите, как меняется рисунок, — он нежно коснулся сферы, и та отозвалась, потянулась к руке, превращаясь в чуть сплюснутую каплю.

Танцевали тени, неслышно ходил вокруг стола человек, что-то напевая, касался сферы, и та наливалась синим, выстреливала все новые светящиеся облачка, их обвивали и пожирали молнии-щупальца, а в верхней части капли собиралось кроваво-красное пятно. Проявлялись и ползли вверх к пятну тёмные прожилки, напоминающие вены, одни застывали, так и не добравшись до верха, другие вливались в него, будто впрыскивали какое-то ведьминское снадобье.

— Вот! Вот здесь! — человек показал Левшову на участок, где две длинных прямых линии, пересекая прожилки медленно, но неуклонно ползли к пятну.

— Вы скажете, наконец, что это значит? — не выдержав, рявкнул полковник.

Человек смерил его взглядом, и Левшов непроизвольно вжался в кресло.

— Это значит, дорогой полковник, что в игре появились новые персоны, которых раньше не было. Либо, возросла роль тех, кого мы не принимали во внимание. Вот они, видите?

Он указал ухоженным пальцем на ползущие к пятну линии. Те уже пересекли несколько ветвистых прожилок, и те распались коричневатыми хлопьями, осели в «брюхо» капли.

— Вот это значит, что кого-то эти новые игроки уже вывели из строя навсегда.

— Так какого же черта я об это узнаю только сейчас? — Левшов был взбешен настолько, что забыл обо всем. Он вылетел из кресла и подскочил к хозяину комнаты.

Тени за спиной безымянного человека вскипели, вздыбились, но полковник не обращал на это внимания.

Левашов до смерти боялся человека в тенях, и поэтому хамил. Хозяин уютного особняка, в глубине которого пряталась комната со столом в центре, прекрасно это знал.

Пускай. Полковник был нужен. Пока нужен. А быть может, и потом понадобится.

Тени многое говорили ему.

Сейчас они тревожились, тревожилась и сфера, которую он вызвал и за которой внимательно сейчас наблюдал.

Линии и облачка таинственных сил менялись, их уже не получалось контролировать, появлялись новые силы, возникали из ниоткуда, и такого раньше не случалось.

Он всмотрелся пристальнее, будя в себе то, нечеловеческое зрение, полученное в жутком месте, в выжженных тремя разными солнцами развалинах среди степи. Там он впустил в себя тени — только так можно было избавиться от всепроникающего света голубого солнца. И от красного.

Но Чёрное! Чёрное солнце манило, оно обещало такое… Для этого не было слов в любом человеческом языке, но оно показывало. Показывало внутри головы, и от этих видений человек трясся в экстазе. Он жаждал того, что обещало Чёрное солнце, и получил все то, что оно обещало.