Дни Стужи (СИ)

Мертвец сидел в кресле с высокой спинкой. Кресло пододвинуто к тяжелому письменному столу, развернутому так, что хозяин кабинета мог любоваться сквозь огромное окно в полстены на обширный сад. Сейчас заметенный снегом, но — все равно, пейзаж обладал тихим очарованием зимней сказки. Картину портили только две цепочки следов. От двери из-за спинки кресла был виден только затылок покойного, да часть плеча..

— Ну-ка, ну-ка, — пробормотал Стас, в два шага подошел к столу и развернул кресло.

— Так это же не купец! — подался вперед Иван.

Стас по очереди обводил взглядом остальных. Федул явно удивлён, иноки, как всегда, стоят с каменными мордами, майор…

— Значит, собственная безопасность, — ядовито поинтересовался Стас. — Вот, значит, с чего вы тут. Знаете, тогда мне совсем интересно становится, с чего вы своих ведунов то не позвали?

Майор лишь досадливо махнул рукой:

— Не до того сейчас. По делу говорите.

— По делу я сказать смогу, когда пойму, что этот господин в мундире делает в кресле купца, — спокойно ответил Стас.

Говорить о том, что он уже понял, кто это, он смысла не видел. Раз уже решили изображать неведение, так до конца. Что это тот самый родственник из полиции и так было ясно, тут даже особо догадливыми быть не надо. Покойный был молод, одет в хорошо подогнанный мундир и — безнадёжно мёртв.

— Родственник купца это. Сын его двоюродного брата. Александр Родионович Загорцев, лейтенант городской полиции. Занимался расследованием махинаций с торговыми сборами и прочими экономическими делами. Надо сказать, весьма неплохо занимался.

— А здесь он что делает? В гости к родственнику-покровителю заглянул? — подал голос Иван.

— Возможно, — пожал плечами майор, — но, что странно, никто из уцелевшей прислуги об этом не знает, вчера вечером его не видели.

— И, кстати, где же сам хозяин дома? — задал главный вопрос Стас.

— Пока не обнаружили, — откашлявшись ответил майор.

— Чем дальше, тем страньше, — вздохнул Стас. — Ладно, раз мы теперь нанятые, давайте всё обследуем, как положено.

И он принялся осторожно обходить комнату.

— Охранники оставили? — показал на следы за окном ведун.

— Они. А вторая цепочка — то уже мои ходили, — кивнул полицейский

— Мои — это полицейские или иноки? — как бы невзначай спросил Стас и майор ответил. Ответил тихо, глядя в глаза:

— Мои значит мои, — сказал он с нажимом, выделяя это "мои". — Скажите лучше, что-то в кабинете особое чувствуете?

Стас замолчал, в полной неподвижности в п и т ы в а я в себя окружающее пространство. Он знал, что Иван сейчас делает то же самое. Если он сам что-то и упустит, то напарник — ни за что. Но не было ничего. Кроме тяжелого, давящего ощущения смерти. Старуха не просто заглянула сюда в гости. Она целенаправленно пришла в этот дом за теми, кто был ей предназначен.

Точно.

Предназначен.

Принесен в жертву. Так, вот это ощущение мы отметим, но рассказывать о нем майору не будем. Поскольку сами точно не уверены. А еще потому, что майор темнит, а это неправильно. Но ощущение было поганое — кто-то собирал души и приносил их в дар чему-то огромному, темному и очень чужому.

— Нет. Увы, но за исключением того, что убийство явно совершено с применением особых сил, сиречь, колдовства, или же, чародейства, я сказать ничего не могу.

— Жаль. Жаль. А я на вас, признаться, рассчитывал, — досадливо закусил губу майор.

— Да мы, если честно, и сами надеялись. Выглядело все это очень многообещающе. Кстати, — спросил Стас, — а из дома пропало что-нибудь? На ваш взгляд? Коробку, например, которую мы купцу приволокли, кто-нибудь видел? Я вот — нет.

— И я — нет, — задумчиво покачиваясь с пятки на носок, проговорил майор. — Значит, искать будем.

Закашлявшись, он вышел, чтобы отдать распоряжение, а Стас с Иваном подошли к столу.

Мертвец сидел, откинувшись на спинку, вцепившись руками в подлокотники, словно собирался встать и в этот момент его п р и м о р о з и л о. Иней покрывал лицо и руки, серебристым пухом лежал на дорогой ткани мундира, и, протянув руку, Стас почувствовал, как покалывает морозом кончики пальцев.

— Ты это тоже чувствуешь? — спросил он друга.

Вязальщик тихо, словно большой кот, ходил вокруг кресла, подрагивая ноздрями, словно обнюхивая воздух.

— Чую, конечно, — тихо ответил он, наклоняясь к затылку покойника.

— Что чувствуете? — спросил Владимир, подходя ближе. Иван на вопрос внимания не обратил, продолжив водить над телом своей тонкой тростью. Затем, словно очнувшись, глянул на инока.

— А скажите-ка мне, молодой человек, нас вы зачем притащили? Что, у Особого приказа ведунов нет?

— Вот только не надо мне говорить о том, что это все бесовское, — предупреждающе поднял он руку, глядя на инока. — Я, как Стас, в порубежниках не служил, но что и как делается, знаю хорошо.

— Да я и не думал, — впервые улыбнулся Владимир, оглядываясь на товарища. — Отчего же не привлекли?

— Оп-па, вот и приплыли, — прокомментировал Стас, переглянувшись с напарником. — А мы ведь вас, ребятки, не п о ч у я л и сразу. Закрывают вас или обереги какие?

Иноки сохраняли все ту же бесстрастность.