Дни волка (СИ)

— Лейтенант, отключите, пожалуйста, прицел. — Вздохнул — попросил инструктор, нарвавшись на картинку «бесштанной» психологушки и добавил, на текстовом — Не хамей.

Пришлось прекратить целиться в девушку, представляя, как чудесно калибр 520 сможет разобраться с противником, за один выстрел.

— Борт 13! Разрешаю взлет. — Онгарбаев со вздохом допустил меня до первого вылета. — Все максимальные функции истребителя заблокированы. Все экстремальные — отключены. Стандартный ознакомительный полет, лейтенант.

— Есть, господин инструктор! — Придурковато гаркнул я и поднял свою птичку над палубой, на малой тяге АГ. — Разрешите выполнять?

— Разрешаю! — Благославил меня мой ангел-учитель и взвыл, но — поздно!

Перчик и не такие коды — пароли ломать приучен!

Не успел Лель дать добро, как мой БК уже разблокировал заблокированное и включил отключенное.

Шлем соскользнул со своего места и мягко обнял мою голову, подключаясь, на прямую.

Кабина потемнела и вспыхнула новым, мягким, освещением переместившись в голову.

«Рогатина», встала вертикально — благо высота потолков позволяла, крутнулась, как монетка на ребре, замерла и замерцала, включив маскировку.

Из ангара я вылетал под жуткий мат инструктора — госпожу старшую лейтенант сдуло потоком воздуха и усадило на ракеты.

Пусть радуется, что усадило попой, а не тем, куда она ест!

Наша «Золушка», затурканная в самый край и на задворки, не отличалась яркими созвездьями или уникальными астероидными полями — обычная, учебно-тренировочная база.

Вырвавшись на волю, первым делом дал полного пинка, лошадке.

Стало тяжело. Очень тяжело.

А раскрутив боевой разворот — едва не потерял сознание.

Истребитель «РГТ-57» явно требовал к себе Большого уважения.

Отыграв атаку на мелкие камни, поцокал языком — с пушками поработал гений, увеличив дальность, кучность и мощность.

С такими «лапочками», «глиссеры» мы бы уделали намного быстрее, а главный калибр, просто убил наповал своей скорострельностью — два выстрела в минуту! Вместо него, могли поставить еще пару КА — толку было бы больше!

Онгарбаев, видя, что я разошелся не на шутку, выпустил против меня десяток целей и ехидно свалил с эфира, оставив меня тет-а-тет с имитацией керраннского «Толкалити» и его группу поддержки — пять мелких «Оххергоф» и тяжелые «Ушшаниши».

Первым отгреб — самый большой.

Полукилометровый малый эскадренный крейсер словил два залпа в корму от ГК и отвалил в сторону звезды, дожидаться призовой команды.

«Тапочки», как у нас называют истребители — перехватчики «Оххергоф», устроили мне трепку — сказывалась непонятная маневренность машины и ее запредельные перегрузки, которые вполне могли отправить меня на тот свет намного раньше, чем противник.

Помог — как всегда — Перчик, заблокировавший «критику» и, пересчитавший, на ходу, секунды маневра.

Пока гонял «тапки», прилетели «Самовары» — тяжелые штурмовики «Ушшаниш» — и добавили мне пары седых волос, нежно взяв в прицел мою мягкую задницу.

Тут уже Перец снял все ограничения и из боя я вышел помятый, с кровоточащими ушами и глазами, но не побежденный.

В горячке боя я пальнул в сторону базы главным калибром и, возвращаясь, внимательно осмотрел нанесенные повреждения.

Свою антипатию к ГК я послал следом за сбитыми противниками.

Лучше ждать 30-ть секунд, чем летать сквозь заградительный огонь!

Перец, исправно транслирующий все мои достижения на экран в общей столовой, обломал всем инструкторам весь интерес, заинтриговать новичков.

Увы, у нас так не принято.

Тем более, в отличие от всех выживших, у меня за плечами самая долгая и мощная учебка — Тихоокеанская, гвардейская имени Ю.А.Гагарина, с послужным списком в 2374 вылета и 61 сбитым противником!

Еще сам Матвеев, гонял нас, старичков, чтобы мы не сидели на знаниях, я вбивали их в головы новичков, всеми возможными, методами.

При посадке «РГТ-57» взбрыкнул и едва не ввалил меня в соседний ангар — пустующий и закрытый. Пришлось отключать автоматику и садить «пешком и под ладошку», то есть по приборам и очень медленно.

Онгарбаев молчал, как рыба об лед, пока я не поставил свою «чертову дюжину» на парковочное место.

Ольга, отправила в приват только одно слово — «дурак».

«Психушки» в ангаре не наблюдалась — скорее всего, пошла, переодеваться, после масляных ракет.

Из пилот-ложемента, опускавшегося к палубе на манер откидного трапа — нижней челюсти, я выпал.

Болело все.

Одной фразой — «ушиб всей бабки»…

Ага. На всю голову.

Лель, повертел пальцем у виска и протянул мне планшет.

Оказывается, для полетов на «Рогатине», нужно одевать специальный костюм, который шьется, как раз после первого полета и использует тренировочные режимы, как контрольные — это раз.

Коктейли, тоже заливаются по другому расчету — это два.

Шлем, в первом полете не одевается для чистоты сканирования психоформы — это три.

Кроме личного БК пилота, типа моего Перчика, на борту находится БК самого истребителя, который и регистрирует все показатели, режимы и применение коктейлей — это четыре.

Сложив все вместе, получается, что мой БК уже вполне зарегистрировал, что его пилот — полный отморозок и летать с ним — себе дороже!