Дни волка (СИ)

— Интересно… — Прадед как — то странно подался вперед, разглядывая меня, будто впервые увидел. — В кого же ты, такой наглый, уродился? Матти в тебе и на грамм нету! Горенского — тоже сущие копейки. Словно подкидыш… Хотя… Так повернешься — вроде родной. А рот откроешь — совсем чужой!

— В зеркало давно смотрелся? — Раздался голос над нашими головами, и мы оба втянули голову в плечи. — Хватит, лясы точить. Обедать.

С прабабулей, спорить не желал никто.

И рука у нее — тяжелая, и язык — острый, и вообще… За ней не заржавеет… Их, на пару с Женькой, оставить на сутки… А потом, я даже боюсь представить, что может быть. Ладно, если передерутся. А если — договорятся?! Это ж моя жизнь станет кошмаром! Ну, уж дудки! Буду до последнего, держать их друг от друга, как можно дальше.

Прадед, сердито зыркнув на динамик, встал со своего места и стена, за его спиной расступилась, открывая чудеснейший вид на зеленый сад.

Ох, сколько нахлынуло, разом…

Пришлось мотать головой, отгоняя воспоминания и вытирая слюни — в этом самом саду росли медовые сливы, размером в половину моего кулака, золотые и сладкие, аж в варенье — без сахара.

Обед, бабуля Антонина Леонидовна, накрыла на столе под навесом, на улице.

Судя по количеству приборов, гостей ожидалось порядочно — не меньше десятка. И я очень хотел надеяться, что из членов семьи, больше никого не будет.

Впервые в жизни, мои мольбы были услышаны!

Первыми, из дверей летней кухни вывалилось трое совершенно безбашенного вида, парней.

Я сразу же почувствовал жуткую зависть — все трое оказались одеты по последней молодежной моде — драные джинсы, разбитые кеды и крашеные во все цвета радуги, волосы.

Расцеловав бабулю, один из них тут же умчался на кухню, второй занялся самоваром, а третий, принялся усаживаться на каждый стул, по очереди, словно примеряя их к своему заду.

Гости все прибывали и прибывали, наполняя сад дружным гомоном и рокотом молодых голосов.

От, все возникающих, новых и новых, лиц у меня пошла кругом голова: тарийцы, камальцы, шакти и ол'лари, словно пчелы над медовыми цветами, танцевали вокруг стола.

Бабуля куда-то отлучилась и народ принялся тягать со стола нарезанные продукты, кто-то прихватил тарелку с колбасой, прадед завладел тарелкой с сотами, полными янтарного меда, я успел отвоевать в неравном бою тарелку с мясной нарезкой.

Глумление над столом, сервированным заботливой, бабулиной, рукой стало приобретать воистину, вселенский размах — и было жестоко пресечено видом двух женщин — бабули и…

Моей Женьки…

Хорошо еще, что нарезку я успел благородно спитонить, иначе — были бы невосполнимые потери — тарелка, от удивления, у меня из рук выскользнула, зараза фарфоровая!

Всех, нарушивших святой закон — «Сперва — горячее»! — Ждало страшное наказание.

Горячее пришлось есть!

Обиженных, в принципе, не было — готовит бабуля изумительно.

Даже малоежка — Женька, с удовольствием «прошлась по голубцам», втянула в себя тарелочку окрошки и заполировала все чаем, со сдобой.

Сдобу, кстати, хитрая бабуля, держала на кухне — в духовке!

Так что, через два часа, народ с округлившимися животами, перешел из состояния «сидя», в состояние — «лежа», оккупировав все свободные участки сада.

Прадед — испарился, оставляя за собой право, устранится от уборки праздничного стола.

Женька и прабабушка, в четыре руки, заставили взрослых парней утащить грязную посуду на кухню — в мойку.

Чую я, чуйкой своей пятоточечной — быть мне женатому.

Надеюсь — не посмертно…

— Сидишь, любуешься? — Прадед подкрался незаметно. — Пошли. Поговорим. На чистоту.

За раскидистой ивой, опустившей свои ветви до земли, притаилась чудесная беседка, войдя в которую я почувствовал знакомое ощущение…

Прадед коварно улыбался.

Повернувшись лицом к входу, понял — верить, в моей семье, можно только тараканам. Они, по крайней мере — честно несут свой груз соседства с людьми. Да и то, насколько я знаю, в моей семье, тараканов отродясь не было, в домах. В отличие от голов. Тут уже полный простор для измышлений и фантазий…

Беседка оказалась еще одним артефактом переноса, с конечной точкой, снова — «не понятно где».

— Не верти головой. — Прадед растянул губы в подобии улыбки, больше похожей на оскал. — Это Шамбала — 13… Полигон министерства безопасности. 28 световых лет, от ближайшего человеческого жилья.

— Ничего себе, артефактик… — Вырвалось у меня.

— Не артефакт, внучок. Наука. Наша, наука. Че-ло-ве-чес-кая! — Прадед вышел из беседки и пошел по открывшемуся, по его команде, коридору. — Не сломал бы часики — был бы в курсе…

Следуя за ним по коридору, невольно сравнивал нас. И сравнение получалось не в мою пользу. Разве что рост у меня не подкачал, бгм, после «переборки» Троле.

Аппендикс коридора распустился диафрагмой, выпуская нас на центральную улицу Шамбалы-13.