Дни волка (СИ)

Ми-Ко, раздобыла в нем двадцать странного вида рогаток, длиной почти в два метра и утверждала, что это — «мехарийский боевой арпавар».

Так ли это на самом деле, точно не скажу, но, по выражению тех, кто смог его «обуздать», хоть на десять секунд — больше ни у кого не получалось — мощь, эти самые рогульки, таили очень даже впечатляющую. За себя не скажу. Меня этот самый «арпаравар» нагло и цинично игнорировал.

Как Ми-Ко оказалась в моей постели?

Просто в один поганый вечер мы оказались сидящими рядом, за ужином.

Я не спал уже третьи сутки и готовился снова перейти на химию пожёстче.

А проснулся с сопящей мне в плечо, девушкой, опасно балансирующей на краю моей узкой койки.

Больше Женька мне не снилась.

Да и Ми-Ко, стала спокойней и проще. От нее не веяло тем холодом, что я почувствовал при нашей первой встрече, еще, когда она искала Хашина.

Где подталкивая, где подтягивая, Ми-Ко, таки, доперла меня до спортзала.

Пришлось переодеваться, брать двух метровую букву «У» и вставать в самое начало беговой дорожки — на старт.

— Помни — главное — спокойствие! — Девушка поцеловала меня в щечку и отошла на соседнюю дорожку, со своей рогулькой.

Выставив перед собой «хобот» рогульки, не смог удержаться от смешка, заработав возмущенный взгляд от Ми-Ко, стоящей слева и Ка-Ри, стоящей справа.

Закрыв глаза, представил чистое ровное поле и себя — идиота с хоботом!

Открыв глаза, заметил, что Ка-Ри, пробежав буквально метров пять — уже парит под потолком, окутанная в фиолетовые искры. Миг и с потолка она уже стоит на полу, слегка пошатываясь и мотая головой.

Ми-Ко, впечатленная увиденным, начала свой разбег.

Я пробежался пару раз из конца в конец спортзала и уселся на скамейку — вся эта беготня, с недавних пор, вызывала у меня желание поработать. Имея Поликарпа всегда под рукой, точнее— в руке, я усаживался куда-нибудь в уголок и приступал к работе.

Именно так у меня получилась восемь из одиннадцати новых построений, признанных даже «золотыми».

— Ф-ф-фырх-х-х-х-х! — Пронеслось нечто мимо меня и затормозило в стену.

Это был Бэхам.

У него никогда не получалось вовремя остановиться.

Отлепившись от стены, он с сопением и стонами, дополз до меня и плюхнулся рядом.

— Что, ВПП — короткая? — Не удержался я.

— Не-е-е… ВПП — нормальная. Тормоза — не держат! — Ответил «Золотой» и внезапно стал серьезным. — Слушай, Тамир… Давно хотел спросить… Ты, в лаборатории «Нэшвуд Платоникс», случайно не бывал?

— Бывал. — Качнул я головой, отрываясь от искина. — А что?

— А… «Папины сказки»… Твое?

Пришлось признаваться и в этом — при втором переиздании, издатель настоял на своем, заставив разместить фото, на обложке.

— Здорово! — Счастливо хлопнул меня по плечу, Бэхам. — У меня сын, на твоей книжке, растет! Потом, автограф дашь!

Блин, вот скажите мне, как и куда можно затариться, от читателя?! Никто из «Ос», о книге сказок, слыхом не слыхивал! А тут… Думаю, если Бэхам проболтается, меня не «Мартиго», будут звать, а «Шатарр» — «Сказочник»!

— А чего, сидишь, не бегаешь? — «Золотой» пришел в себя настолько, что обратил внимание на рогульку, засунутую между стенкой и лавкой.

— Со мной не работает… — Признался я, пожимая плечами. — Понимаешь… Меня постоянно на «хи-хи», пробивает, когда с ней бегу…

— Меня, сперва, тоже, того — пробивало. — Задумчиво признался в ответ Остап. — Пока, под крышей не оказался. С тех пор, все…

— Я и этого не испытал. — Поликарп перемигнул на серебре с красного на зеленый, предупреждая, что обсчет данных завершен. — Ладно, ты прости, поработаю я.

Бэхам понятливо кивнул и встал с лавочки, сжимая свой «мехарийский боевой арпавар».

— Слушай. — Бэхам Остап, «золотой» пилот истребитель оперся на рогульку и пристально меня разглядывал. — Может быть тебе… Стоит как то иначе, это сделать? Ну, не знаю… Не серьезно, как мы… А, со смехом?

— А что — вариант! — Терять мне было нечего — расчет показал, что без полномасштабного полета, результатов не будет. — Со смехом, говоришь…

Достав свою рогульку, перевернул ее задом наперед, просунув «хобот» между ног, как в детстве.

— И-го-го! — Проревел я, заливаясь от хохота и размахивая одной рукой, словно саблей.

Рядом, сложился вдвое, от хохота, Бэхам.

Через минуту, все кто не болтался под потолком или не летели «нызенько», но очень быстро, присоединили свой смех к нему.

Под сводами спортзала, впервые с самого вылета, звенел смех!

Гордясь, произведенным впечатлением, я выскочил на «свою» дорожку и побежал вприскачку.

Вместе со смехом, разбившим мерзкое зеркало ожидания, боли и горечи, бежать стало намного легче.

В следующее мгновение, совершенно дикая мощь, толкнула меня вверх, к потолку и уронила на пол спортзала, сминая и разбивая покрытие.

Я стоял и рассматривал свои пустые руки.

«Рогулька» исчезла.

Необыкновенная легкость и ощущение бесконечной силы, опутывающей меня всего, словно тяжелый скафандр высшей защиты.

«Шар ка хоттс» — стукнул голос и искин услужливо превел: «Исследование завершено».

Оттолкнувшись от помятого пола — будет мне, и на орехи, и по — орехам — плавно воспарил к потолку.