Дни волка (СИ)

— Как ни крути, — продолжал Дил сидя в кресле, как влитой. — Кроме всеобщего раздражения, его выходка ничего не вызвала. Блокирование интернета, совершенно неизвестным способом, на четверо суток! По всем сайтам, одно и тоже лицо… Для «человечества», привыкшего парковать свои машины у дверей подъезда и выкладывать в «интернетик» 100500 «фоточек» в секунду, это слишком много. Тем более, там же — слушать надо. А слушать, это так трудно! Особенно для тех, кто только и привык — говорить… Хорошо, хоть читать не предложил!

Дилан, зло придавил педаль газа и «ТФ», словно норовистый конь, вильнул крупом. Стрелка спидометра благополучно перешла барьер 80 км/ч, заставляя меня плотнее вжаться в кресло и начать осматриваться по сторонам.

Окружающая нас местность, радовала стройными деревьями и печалила опустевшими деревушками, с покосившимися заборами, выбитыми окнами и торчащими вверх, словно гнилые зубы, балками обвалившихся крыш.

Запустение; тишина, разрываемая шорохом наших колес и ровным рокотом нашего мотора.

Широкая дорога — четырехполосное шоссе, по которому, когда-то, мчались в горы вереницы авто, наполненные шумными компаниями, молодоженами, спешащими на свой медовый месяц и просто парочками, жаждущими полной грудью вдохнуть снежный воздух и сорваться вниз, разбрызгивая из-под лыж, белый снег.

Дилан молча уставился на дорогу, криво улыбаясь каким-то своим, явно не веселым, мыслям.

У него было очень интересное лицо — черты лица, смешанного типа — азиатского и одновременно — чистопородно, европейского. Я бы даже сказал — Арийские, черты лица! Чуть прищуренные, зеленые глаза, своим разрезом — я уверен! — смогли бы свести с ума, не одного художника. Я попытался представить, как бы выглядело лицо Дилана, на холсте.

Получалось — плохо.

Из знакомых мне, по всевозможным данным художников, возможно, лишь Иванов бы сумел передать этот разрез глаз, на бумаге. Да, может быть, пусть поколотят меня критики — Валеджио, привычный к непривычным героям и их странным фигурам и лицам.

Дилан, заметив, что я его рассматриваю, подмигнул и чуть сбросил скорость, входя в поворот.

«ТФ» наскочив на корень, подпрыгнул, попытался сползти с дороги в кювет, но был остановлен властной рукой Садовникова, «дожавшего» джойстик и, одновременно, добавившего скорости.

Будь за рулем я — лежали бы в кювете, на боку. Или на крыше…

А так, ничего! Только колеса взвизгнули, да захолонуло на миг сердце, которого у меня, по сути моей — нет.

— Вот и осталось, в холодном остатке, что вся эскапада Ксорера — «холостой выстрел». — Мужчина помотал головой, отгоняя какие-то свои, мысли. — Только, сестра моей жены, Мария, почему-то уверена, что Ксорер сказал не все! С чего-то она полагала, что он умолчал о каком-то, весьма необходимом факте… По ее мнению, Ксорер, сделал нечто, что перевернуло нашу жизнь… И унес с собой секрет, как это можно сделать еще раз!

— Что Вы искали? — Осторожно поинтересовался я, ткнув пальцем себе за спину, в сторону базы.

— Мария, умница Машенька, углядела в последних кадрах «прямого эфира», нечто, что заставило ее сорваться с места, никого и ни о чем не предупреждая. В общем, повела себя, как последняя дура! — Дил раздраженно поморщился. — Задержись она на один час… Увы, законы жанра таковы, какова женская натура…

Очередной поворот, за который устремился наш трейлер, оказался едва ли не «последним» нашим поворотом: недавний оползень смел полотно дороги под откос, нагромоздил каменную гору, перекрывая нам дорогу.

Ни я, ни Дилан, отреагировать не сумели — «ТФ», ткнулся носом в гигантские валуны, подпрыгнул, опасно накренился на левый борт, вильнул передом, съезжая вниз и замер, закопавшись колесами в груду щебня.

— Каждый раз! — Дилан потряс головой, не хуже сенбернара. — Каждый раз, когда я вспоминаю Марию, начинается черти — что! Словно, все демоны и ангелы, сговорились, не упоминать ее имени всуе! Задолба!ло!

— Так, что же она разглядела? — В лоб потребовал я ответа, от находящегося в прострации человека.

— Она увидела — Трех Ксореров! И все — выглядели по-разному. И все — Одинаковые! — Дилан пожал плечами. — Вот и думай, что же именно ей там привиделось, что она…

Трейлер, всё ускоряясь, мягко заскользил по склону вниз, увлекая за собой новый язык оползня.

— Вот! Об этом и Речь! — Дилан почесал нос и выругался.

Смачно и от души!

У меня, уши в трубочку, свернулись!

«ТФ», развернуло носом против движения оползня, и мы любовались катящимися на нас валунами, догоняющими нас, обгоняющими нас, скрежещущими по обшивке и оставляющими после себя, длинные полосы ободранной краски и рваные следы.

Зеркал заднего вида на нашем трейлере отродясь не было — их заменили камеры заднего обзора, ныне приказавшие долго жить.

Шумела каменная река, трейлер качало с боку на бок, а мы с Диланом смотрели друг на друга.

— Ну, Маша, Погоди! — Садовников сдвинул рукоятку джойстика вперед и нажал на газ. — Выберемся — свечку поставлю! За здравие!

«Мамонт» дрогнул и заревел двигателем; колеса принялись изображать из себя гребные, как на старинных пароходах.