ДНИЩЕ: Отрывая лица

Пальцы соскользнули с края, и я начал падение.

Рокот стал удаляться.

Труба, уходящая вниз, сужалась по мере спуска к темноте. И я съезжал по ней всё быстрее, раздирая одежду и кожу.

Голоса, которые я слышал у края этой трубы запели с новой силой. Чем больше я погружался в темноту, тем сильнее я ощущал присутствие чего-то ужасного, чему не мог придать формы. Я не боялся монстров, мне не было страшно упасть и сломать себе хоть все конечности. Но то, что стало окружать меня, было чем-то непонятным. Непознанным. Неизвестность проглатывала меня...

Крики сотен людей и плачь тысяч детей навалились на меня разом, словно я в одно мгновение услышал все страдания Днища. Теперь оно тянуло меня к себе. Я был его порождением. И возвращался на дно, куда мне и была дорога.

В следующее мгновение я услышал не только искажённые реплики, перевернутые слова, проигранные задом наперёд звуки... Но и что-то ещё. Что это было? Кажется, я слышал, как Мирта жалобно звала меня на помощь. Чем глубже я падал, тем сильнее был этот голос.

— Папочка, помоги мне, — пронзало моё сердце.

— КЩОООЛЬТКОЛЁШТТТ

— Папа... Мне страшно!

— ЙЦУКЕНШВАРАХХХТВА

— Дорогой, мы все здесь, — сказал голос моей жены, — мы ждём тебя. Мы тебя ждём.

— ЖВУУУЩТЩХРАЩЩЩАТР

— Папа, скорее...

— МРААААИИИИЩТВАРРРТЦ-ц-ц

Макабрическая какофония ясно давала мне понять, что я летел прямиком в ад.

— ...ц...ц...ц...

— ЩРАТТАВАРАТТТ!!!

Глава 12 - Мы все в аду

Друзья! Впереди вас ждёт весьма мрачный отрывок истории, выбивающийся из общей, не побоюсь этого слова, позитивной волны. Пусть это не пугает! Да, герой видит мир без прикрас. Даже хуже того. Но мне хотелось немного рассказать о причинах такого мировоззрения. И пусть финал этой главы будет выглядеть немного даже чернушным, нужно понимать, что герой - практичный злодей, и не совершает необдуманных действий. Поэтому предлагаю пережить этот тяжёлый отрывок, чтобы порвать всех отправиться дальше!

ГЛАВА 12

Мы все в аду

Ясность рассудка: 50%

Забвение: 100%

Когда я умер с ножом в сердце, я кое-что видел.

Это не было воспоминанием или чем-то таким. Ничего подобного я ещё не испытывал. И это явно не относилось к нашему миру. По крайней мере, не к известной мне части.

Были и люди, много людей. И это был счастливый мир!

Или, по крайней мере, мне так казалось. Они не пытались убить друг друга, не били морды женщинам, не выдавливали глаза старикам, не выбрасывали из окон детей... Они жили какой-то давно забытой мной жизнью. Я старательно стёр все воспоминания о такой жизни, потому что мне было очевидно: впереди никогда больше такого не будет. Обрывочные воспоминания изредка всплывали в моей голове, но я отгонял их, чтобы не рождать ненужных надежд на то, что однажды все вернётся.

Образы были мутными, но я знал, что это был не сон. Словно призрак я наблюдал за их жизнью, как они радовались, рассказывали о себе, делились впечатлениями. В этом мире отсутствовала ненависть, злоба, жестокость. Всё подчинялось нерушимому закону прекрасного, черту которого невозможно было переступить. Я пытался прикоснуться к нереальной жизни, но меня будто бы что-то не пускало. Я не был с ними. И почему-то я ощущал, что эти люди не были со мной. Что-то чужеродное, давно забытое, светлое — царило в атмосфере. Но для меня не было места в этом городе.

Словно существовал барьер между мной и нормальной жизнью. Они, эти люди, и я — мы были разными. Я по привычке решил применить силу: полез навстречу к этим людям, пинал воздух, разрывал его руками. Наконец, прорвался сквозь невидимую преграду, и тут картина изменилась. И уже другие образы заняли место счастливой жизни.

Я видел Воронку, а точнее сооружение, которое люди Днища называли Воронкой. Эта штуковина походила на перевёрнутую вверх тормашками гору технологического мусора, но в этой реальности Т-образный аппарат не был чем-то зловещим и чем-то ужасным, как воспринимал его я и другие жители Днища. Здесь это сооружение было другим. Населённым, живым. Прекрасное место!

Я помню, как вошёл в светлые коридоры. Навстречу мне шли люди, но они как будто не замечали меня, словно этот грязный оборванный мужик в лохмотьях и со следами чужой крови на своём лице не из этого мира — и так оно и было. Я остановился около одного из залов. В нем группа людей сосредоточенно работала, что-то оценивая на приборах, обсуждая, ожидая чего-то нового. Затем все разом посмотрели в сторону стоящего посередине агрегата.

Это было похоже на станок, разделённый надвое с множеством металлических клешней. Когда люди согласовали свои действия, произошёл запуск и железные руки разъехались в стороны таким образом, словно держали невидимый шар. А затем возник и сам шар.