Дню Победы! Крылья в небе

 Мы пришли на старт к своей команде. Коля быстро одел на меня комбинезон, специальные  ботинки на мягкой толстой подошве на моей ноге совсем болтались и решили, что я буду прыгать в своих сандалях. Коля одел на меня парашют основной, потом запасной и я стал в строй очередной  команды на взлёт, хотя в общем-то чувствовал себя очень не уверенно с такой тяжёлой ношей при моём  «бараньем» весе в 45 килограммов. Это я потом вырос за год в «общаге», разгружая по ночам  вагоны с чем попало, но в основном со щебёнкой.

 Командир парашютного звена проходил вдоль строя осматривая на предмет правильности крепления застёжек, карабинов, ремней со всех сторон. При этом он не ходил вокруг парашютиста, а грубо крутил его перед собой. Я при таком обращении со мной, чуть не упал от непривычного груза. Он подозрительно посмотрел на меня, но вдруг заметил что-то неверное в креплении карабинов, покрыл меня матом, отстегнул лямки и уходя к следующему парашютисту приказал мне сделать, как «положено».

 Я нагнулся подбирая лямки, делая вид, что я что-то поправляю, а сам во все глаза смотрел – где же «обалдуй» - Коля. И увидел – он трепался в кругу ребят  нашей команды, забыв обо мне. Вдруг он глянул в мою сторону и я замахал ему рукой. Он подбежал,  я говорю ему:

 -Командир отстегнул и сказал, что ты что-то неправильно сделал. Поправь!

 -Сё там не правильно! Всё правильно!- пристегнул опять лямки и пошёл. Я спросил у соседа:

 -Посмотри, пожалуйста, там всё у меня правильно сзади и внизу. Тот посмотрел и сказал:

 -Да вроде всё правильно….

 Как у меня на душе стало плохо! И я вспомнил  некстати, что только отца моего похоронили, который утонул из-за друзей, которых хотел спасти. Но друзья остались живы по независящим от отца обстоятельствам, а отец, желая их спасти – утонул. Но у меня чего-то не хватило, чтобы отказаться прыгнуть…  Коля подошёл к нашей команде и что-то им рассказывал, показывая на меня, а те с любопытством смотрели на меня и кивали в знак согласия. Не смог я отказаться!

      Поступила команда и мы быстро пошли к самолёту. Помню, что я еле взобрался на коротенькую лесенку-трапа  АН-2. Все, как я понял, садятся, разбираясь по весу, чтобы  в воздухе тяжёлый не догнал лёгкого и не сел ему в купол.

 Меня инструктор пересадил  по весу последним, безошибочно определив мой «бараний вес».

 Я обратил внимание, что все парашютисты откуда-то достают карабины-защёлки и пристёгивают их к троссу проходящему вдоль самолёта над нашими головами. А я,  тщательно осмотревшись, не обнаружил у себя такой «мелочи» ! Ужас! Я был почти в шоке! Я повернулся к соседу-парню послеармейского возраста и, поскольку двигатель самолёта грохотал, уже выруливая на взлётную, и звука голоса было не слышно, то я жестом показал, что у меня нет карабина, который нужно цеплять за трос над головой. Парень что-то понял, неловко развернувшись ко мне и грубо наклонив меня вперёд, что-то достал у меня за спиной на основном парашюте, щёлкнув резинками парашюта и подал мне… Мой  карабин! Ура!!! Как у меня отлегло от сердца! Ещё раз –ура! Я привстал, защёлкнул карабин за трос и стал успокаиваться, хотя несколько раз ловил на себе, то ли вопросительные, то ли подозрительные взгляды инструктора. Я чувствовал себя, как шпион в чужом лагере, рискуя каждую минуту, что выяснится, что я здесь случайный.Я помню, что у меня мелькнула мысль: зачем же они цепляются карабинаими?Как же потом прыгать? И тут же успокоил себя - наверное так положено, чтобы перед прыжком отцепиться... Не забыть бы!   Наконец мы взлетели! Самолёт сделал круг, противно загнусавила сирена и загорелся, мигая красный плафон над кабиной пилотов. Сердце неприятно ёкнуло...и защемило в душе! Ряд парашютистов – пять человек у противоположной стены встали. Я подобрал под себя ноги и напрягся, чтобы тоже вставать, но боковым зрением увидел, что наша пятёрка, вдоль другой стены не шевелится.

 Инструктор открыл наружную дверь. Звук двигателя усилился и к нему добавился шум встречного потока воздуха. Инструктор стал боком  к двери, посмотрел внимательно вниз, чуть подождал и взял за плечо первого, крайнего к нему парашютиста. Тот подошёл к двери, инструктор поправил его карабин на тросу и ремень от него к парашюту, отошёл от проёма двери, парашютист стал на его место, лицом к двери, поставив ногу на её порожек. Инструктор сказал:»Пошёл!» Парашютист откачнулся назад и ринулся вперёд в дверь, сопровождаемый толчком  руки инструктора в спину, то есть в парашют. Инструктор выглянул ему вслед и уступил место перед  дверью следующему… И так пять человек.После этого инструктор затащил в самолёт пять длинных чехлов от парашютов и бросил их в угол салона.После этого отстегнул карабины! Хорошо, что я не первым прыгал... Я бы отстегнул карабин от троса перед прыжком!Я вспомнил, что этот  карабин своей лямкой принудительно открывает основной парашют и вытягивает его из ранца на «свет  божий», а потом ещё и стягивает чехол с основного парашюта, отдавая  его на волю встречному потоку  воздуха.