ДНК Америка

- Чувствуешь?! – смотрю на него и замечаю, что на одной ноге кандалы были разогнуты. Но уже совсем не боюсь. Хотел бы прикончить, давно уже убил бы. – Не понимаю, что они с вас хотят слепить,  - говоря это, прохожу к железной полке и сажусь на нее. Только сейчас чувствую, как устала, и ужасно хотелось спать.

 Смотрю на часы и вижу, что уже полпервого-ночи. Достаю телефон, и завожу будильник на полшестого. Так, на всякий случай. Одновременно делаю несколько снимков на телефон. Один раз Крейвена, и три саму тюрьму. Хочу показать все это Ли и узнать, что она думает по этому поводу.

- Мы – живая, уничтожающая машина, - отвечает Крейвен, освобождая вторую ногу. Все это дается ему с легкостью, поэтому понимаю, что его слова истинные.

В голове сразу вспоминаются строки из письма Аниты. Про проект «ЖУМ». Вот тебе и расшифровка.

Покончив со своим занятием, Крейвен несмело приближается ко мне и садится рядом. Потом опирается спиной о стену, берет меня под мышки и, как маленького ребенка, пересаживает к себе на колени. Я напрягаюсь от его собственнического поступка, но не сопротивляюсь. Ужасно устала. Тем более, если ему это нужно, то пускай. Мне тоже хорошо. С таким режимом жизни, наверное, у него никогда не было таких моментов, когда просто к кому-то прикасаешься. Все время сам да сам! Лишь изредка приходят, чтобы избить, и то, во время того, пока они под воздействием газа. Наверное,  уже и забыли, что это такое - нормальные, простые человеческие объятия? Поэтому, не решаюсь отказать ему в этом маленьком желании. Наоборот, полностью расслабляюсь в его руках,  прижимаюсь к нему боком и опускаю голову на плечо.

 От прикосновения моей щеки к его груди, чувствуется опять это нежное покалывание по всему телу. Мы вздрагиваем одновременно,  и я отклоняюсь, вновь выравниваясь на его ногах.

- Прости, - быстро говорю я.  – Твоя рана… Сильно болит?

Отрицательно качает головой и опять прижимает меня к себе, укладывая туда, где только что я была. Секунду привыкаем друг к другу, и становится легче. Чувствую, как дыхание его становиться тяжелым и прерывистым. Стук сердца нереально быстрый. Он как-то странно напряжен, пальцы вдавливают в мою спину и бедро чуть сильней, чем обычно. В этот момент мне кажется, что он борется с  неким внутренним миром, стараясь взять себя под контроль.

Слегка ерзаю на нем, пытаясь лучше умоститься. И понимаю, в чем борьба его внутреннего мира. У него стояк! Его, реально, огромная твердая штука вдавливается мне  в бедро. Но я не боюсь почему-то его и, то, что он может позволить себе лишнее, слишком трепетное отношение ко мне. Это просто реакция обычного мужчины на близость женщины. Из этого в голове сразу возникают вопросы: был ли у него когда-то сексуальный опыт? Или хотя бы хоть раз приходилось ему видеть женщину? Первые моменты нашего с ним знакомства говорят о том, что он никогда не  встречался с человеком женского пола. Но вот, то, что в лаборатории работают одни только женщины, опровергает это.

Понимая, что ситуация принимает неправильный оборот, решаю отвлекать  его вопросами. Их у меня накопилось много. Может быть, он что-то знает.

- Крейвен! – зову негромко. Голос мой слегка охрип от волнения. Я ведь тоже не железная. Признаюсь, сидеть и не думать о том, что он меня хочет, не слишком легкое задание. – Ты можешь мне рассказать  об исследованиях, которые проводятся над вами? Что это за проект?

Вздохнув на полную грудь, его пальцы уже не так вдавливаются в мой позвоночник. То, что он борется со своими потребностями, вызывает у меня расположение к нему. Ведь раз он может контролировать свое состояние, это говорит о многом. Чувствую, что это помогает, думая о чем-то другом,  становится легче. 

- Изначально, план всего проекта был рассчитан на создания живого оружия, которое могло тактично думать, незаметно передвигать и выполнять любые приказы. Это оружие должно было не истощаться, прожить без еды долгое время и выживать во всех условиях. Дождь, холод,  жара – нам не помеха. Мы быстро восстанавливаемся.  Имеем необычную силу и мощь. Также можем учуять врага за много километров. Мы их чувствуем не только по запаху. Ночь и день не различается, все видим одинаково.

- Но, как они собирались вами управлять?  - не удержалась я.

- Вот через эту причину проект почти провалился. Изначально нас было пятьдесят детей. Большинство которых были  умственно отсталыми, больными с ДЦП или другими тяжелыми болезнями. Многих покупали или крали из детского дома. Остальных родители продавали сами…

- Нет!!! – почти кричу я, прикрывая рот ладонью. При этом вскакиваю и смотрю на него с ужасом. Просто так трудно в это поверить. Разве может быть нечто подобное? Крейвен проводит ладонью по моим волосам в успокаивающем жесте, и я кладу голову обратно ему на грудь.

- Если для тебя это настолько тяжело…

- Нет! Продолжай. Пожалуйста!