ДНК и её человек. Краткая история ДНК-идентификации

И вот здесь следственной группе, если можно так выразиться, повезло. Елена Владимировна Балановская, заведующая лабораторией в Медико-генетическом научном центре, и работавший там же Олег Павлович Балановский (сейчас он зав. лабораторией в ИОГене) сравнили профиль террориста с образцами в популяционных базах данных. Анализ показал на небольшой район в Ингушетии, – у смертника была редкая гаплогруппа Y-хромосомы, которая с наибольшей частотой встречалась именно в этом районе. Следователи отправились туда и за считаные дни установили его личность. На пятый день после теракта, 29 января, об этом объявил официальный представитель Следственного комитета[120].

Террористом-смертником оказался 20-летний житель села Али-Юрт Магомед Евлоев. Говорили, что он страдал нервным расстройством после травмы головы, земляки рассказали, что недавно расстался с женой, еще более юной, чем он сам, что жаловался на одержимость злым духом. Реже вспоминали о том, как из этого села виделась “контртеррористическая операция”, как во время “зачистки” силовики, мстящие за своих убитых, сначала били, потом разбирались[121]. К боевикам Магомед ушел, по-видимому, примерно за полгода до теракта, обрабатывал его лично Аслан Бютукаев, сподвижник Доку Умарова. Бютукаев был вскоре убит в ходе спецоперации, а брат террориста Ахмед Евлоев, Башир Хамхоев, провожавший смертника в Москву, братья Илез и Ислам Яндиевы, которые встретили его и привезли в аэропорт (на машине представительского класса, чтобы реже останавливали!), арестованы и осуждены: Евлоев получил 10 лет, остальные – пожизненное. С организаторами на более высоких уровнях было сложнее, но это уже отдельная история.

Те, кто принимают решения, готовы прислушиваться к аргументам, однако главный критерий истины – по-прежнему практика. Загадочная наука под названием “популяционная генетика”, конечно, и раньше внушала к себе уважение. Теоретически. Ученые горожане, в том числе очаровательные женщины, отправляются в далекие путешествия, туда, где транспорт не ходит по расписанию, да и вовсе нет никакого транспорта, и самолеты летают не каждый день. Ищут в тайге племена, знакомые большинству из нас по детским приключенческим книжкам, гостят у малых, но гордых кавказских народов, – и налаживают контакт, и привозят к себе в Москву образцы крови или слюны. Выделяют ДНК, изучают ее, как программист чужой код, ищут в ней особенные метки. И, наверное, эта смесь магии с высшей математикой чем-то важна, раз их статьи публикуют научные журналы первого ряда, но кто эти статьи читает, кроме других таких же выпускников Хогвартса? Разнообразие генома человека – это очень мило и увлекательно, кто бы спорил, но практической значимости тут быть не может… Оказывается, может. Абстрактная наука о разнообразии генома способна в три дня вычислить юношу из маленького села, которого организаторы теракта, вероятно, считали идеальным “чистым стволом”.

К тому времени следователи уже привыкли к помощи генетиков, но, как правило, от генетиков требовалось установление родства либо идентичности с известным образцом. А теперь выяснилось, что анализ ДНК может и такое – найти неизвестного человека или хотя бы указать направление поиска. Помимо домодедовского теракта, было и другое громкое дело: в Новосибирске насильник-педофил 10 лет нападал на девочек, найти его не могли даже по словесному портрету. В томском Институте медицинской генетики установили, что гаплогруппа этого человека характерна для определенного района Бурятии, но мать у него, скорее всего, русская (митохондриальная ДНК). Это резко сузило круг поиска, и маньяка наконец поймали.

В 2012 г. Следственный комитет направил в Российскую Академию наук запрос: кто может помочь в развитии методик ДНК-идентификации, чтобы делалось это системно, а не от случая к случаю? Институт общей генетики откликнулся на запрос, и результатом стала программа “Разработка инновационных геногеографических и геномных технологий идентификации личности и индивидуальных особенностей человека на основе изучения генофондов регионов Союзного государства” (коротко – “ДНК-идентификация”[122]), которая стартовала в 2017 г., а завершиться должна в 2021-м.

Программа именно Союзного государства, а не только РФ – это логично: общее экономическое пространство, свободное перемещение граждан из одной страны в другую, наконец, общая популяционная история. С белорусской стороны в программе участвует минский Институт генетики и цитологии НАН, с российской – Институт общей генетики, а также томский Институт медицинской генетики, МГНЦ и другие исследовательские коллективы.

Базы геномных данных сегодня есть у правоохранительных органов всего мира: их пополняют образцы с мест преступлений и биоматериалы, взятые у преступников. Первой была Великобритания, родина ДНК-фингерпринта: такая база появилась там в 1995 г. В США, как уже говорилось, ДНК у арестованных берут с 2004 г.