Днк, или Верни моего ребёнка!

— Мне не нужны ваши деньги, — сказала я твёрдым и уверенным тоном. — И вы об этом прекрасно знаете. А то, о чём я вам сказала – не лишено смысла. Я боюсь и это правда. Боюсь за Филиппа и за себя. И до тех пор, пока мой сын не будет полностью моим, я никогда не смогу успокоиться и буду искать выход.

Я замолчала и глядела в глаза этого мужчины, пытаясь увидеть там хоть капельку понимания и сочувствия, но помимо холода там не было больше ничего. Северский молчал после моей тирады, смотрел на меня мрачным взглядом и после долгой и тяжёлой минуты тишины, он произнёс:

— Возьми Филиппа и иди с ним в детскую.

* * *

Светлана

После разговора с Северским прошло три дня. Эти дни я провела в состоянии внутренней истерии, с трудом улыбалась даже собственному ребёнку, практически не ела и вздрагивала от голоса Дмитрия.

А тот в свою очередь в основном бурчал на меня и был всем недоволен.

Моё пребывание в доме Северского стало походить на бочку с порохом.

Если бы не мой малыш, сбежала бы я отсюда, потому что нутром чувствовала, что над мужчиной нависла опасность. А раз так, то опасность грозит и мне с сыном, потому что моя мальчик и я полностью зависим от Северского.

Но какой найти выход и как достучаться до Северского, я пока так и не придумала. Решение не приходило, как и озарение. Было глухо как в болоте.

Но плыть по течению было не в моих правилах.

Поэтому, на четвёртый день я взяла себя в руки и попыталась успокоиться, и ещё раз поговорить с Дмитрием. Он должен меня услышать.

Я заставляла себя думать только о Филиппе, но мысли всё равно, раз за разом возвращались к Северскому.

Он считал, что я ищу выгоду, предлагая ему жениться на мне.

С одной стороны, это так – выгода моя в том, что я, наконец, выйдя замуж за Северского, обрету все законные основания зваться матерью Филиппа. Но с другой стороны, он должен понимать, что в таком случае, я смогу защитить сына.

Почему меня так стала тревожить эта мысль, будто с Северским что-то случится?

Я не могла этого понять, но страх терзал меня, не позволял нормально спать, есть и просто наслаждаться тем, что уже имею.

Или, что вполне возможно, мне просто стало этого мало. Я хотела своего сына полностью. Хотела больше не бояться, забыться вдруг и при ком-то сказать, что я его мама.

Тяжело.

Конечно же, я понимаю и Северского. Он не желал наступить на те же самые грабли и хотел избежать всяких неожиданностей, вроде случайной смерти, как он мне довольно ясно намекнул. После моих слов он начал считать, что я такая же, как и его бывшая. Ему выгодно держать меня на коротком поводке: я рядом со своим сыном и тем самым, он исполнил моё самое заветное желание, правда, мне всё равно этого мало; и второе – я у Северского всё время на виду. Он знает о каждом моём шаге и может не волноваться, что я выкину нечто из ряда вон выходящее, как, например, я поступила, обратившись к частному детективу.

Это всё очень грустно.

Я пыталась себя убедить, что все мои страхи – это как дурной сон, и потому думать о плохом не стоит. Есть здесь и сейчас и нужно жить.

Но… Последующие дни я всё также продолжала мучиться, пока через неделю не произошло нечто непонятное, возмутительное и страшное

В тот день, точнее, вечер, едва я уложила Филиппа спать и пошла в свою комнату, как вдруг, Северский буквально вырос передо мной и с хмурым выражением на лице, сказал:

— Иди за мной, Света.

— Куда? — напугалась я.

— В кабинет мой, — со вздохом ответил Дмитрий и пошёл в указанном направлении.

Сердце пропустило удар.

Ничего хорошего я не ждала, потому что хорошего от такого человека никогда не дождёшься.

В кабинете Северский указал мне на кресло не возле стола, а у камина.

Сам тоже сел рядом, в соседнее кресло, а потом вдруг спросил:

— Кофе или чай будешь?

Что это с ним? Впервые предлагает мне напитки. Неужели совсем что-то страшное произошло?

Мне стало дурно.

— Нет. Благодарю, — ответила ему негромко, и тут же не выдержав, быстро спросила: — Дмитрий Мстиславович, что-то случилось?

Он посмотрел на меня долгим взглядом, а потом проговорил:

— Скажи мне, Света, а на что ты готова пойти, чтобы полностью заполучить своего сына?

Открыла было рот, чтобы сказать, что ради сына я на всё готова, но вовремя его закрыла и посмотрела внимательно на Дмитрия.

Что это он вдруг решил задать мне такой вопрос? Он ведь всё прекрасно знает. Знает, что я люблю Филиппа больше жизни.

— Вы ведь знаете сами, как я отношусь к своему нынешнему положению и как сильно я люблю Филиппа. К чему этот провокационный вопрос? — произнесла осторожно.

— К чему? — хмыкнул он, а потом склонился ко мне и сказал зловещим шёпотом: — А давай представим такую вот ситуацию, Света…

— Какую ситуацию? — нахмурилась я, абсолютно не понимая мужчину и этот странный разговор.

— Ты желаешь заполучить Филиппа, так? — спросил он и усмехнулся.

— Так, — ответила ему честно. — Но вы итак об этом знаете…

— Тссс… — прервал он меня, приложив вдруг к моим губам свой указательный палец.

Я покорно замолчала и во все глаза уставилась на мужчину.

Что он задумал?

Что происходит?