ДНК. История генетической революции

Немногие из нас хотели бы, чтобы наши потомки жили в условиях генетической тирании, показанной в фильме «Гаттака». Оставив в стороне вопрос технологической осуществимости представленного в кино сценария, мы должны рассмотреть центральную проблему, поднятую в этом произведении: ведет ли изучение ДНК к неизбежному делению общества на генетические касты? Будет ли общество расколото на сверхчеловеков и недочеловеков? Самые пессимистичные критики предвидят еще более мрачный сценарий: возможно ли, что однажды мы дойдем до того, что создадим породу клонов, обреченных на рабскую жизнь, навязанную их ДНК? Будем ли мы вместо поддержки слабых стремиться к тому, чтобы сделать потомков сильных еще более сильными? Самое важное – следует ли вообще манипулировать человеческими генами? Ответы на эти вопросы во многом зависят от наших представлений о человеческой природе.

Сегодня всеобщая паранойя по поводу опасности манипуляций с человеческим геномом в основном объясняется вполне понятным опасением, связанным с присущим нам эгоизмом. Эгоизм жестко запрограммирован эволюцией для обеспечения выживания индивида – при необходимости за счет других. Критики описывают мир, где генетические знания будут использоваться исключительно для расширения пропасти между избранными (теми, кто поставит генетику себе на службу) и второсортными (теми, кого с помощью генетики можно подвергнуть еще более серьезному угнетению). Однако это односторонний взгляд на человеческую природу.

Если я и трактую результаты развития генетических знаний и технологий существенно иначе, то в том числе потому, что также признаю и другую сторону медали. Несмотря на нашу склонность к конкуренции, мы чрезвычайно отзывчивы. Помощь нуждающимся или страждущим – такой же генетический элемент нашей природы, как и склонность улыбаться, когда нам радостно. Даже если некоторые современные моралисты готовы приписать наши альтруистические порывы эгоистическим соображениям, когда доброта к ближнему проявляется с целью получения все той же выгоды, факт остается фактом: мы являемся представителями уникального социального вида. С тех пор как наши предки впервые объединились для совместной охоты на мамонта, сотрудничество между людьми – это основа человеческой истории успеха. Учитывая мощное эволюционное преимущество, обусловленное взаимопомощью, естественный отбор, вероятно, наделил каждого из нас стремлением добиваться блага (а не зла) для других людей и, следовательно, для всего общества.

Даже те, кто считает, что стремление улучшить других членов социума – часть человеческой природы, не могут прийти к согласию относительно того, как это следует делать. Это вечный предмет социальныхи политических дискуссий. Господствующее мнение таково: оптимальный способ помощи согражданам – это решение проблем с воспитанием. Недокормленные, недолюбленные и необразованные люди имеют меньше шансов для полноценной жизни. Однако, как мы видели, воспитание при всей его важности все-таки не всесильно, что наиболее ярко проявляется при серьезных генетических нарушениях. Даже при тщательно выверенном питании и качественном обучении мальчики с синдромом фрагильной X-хромосомы все равно никогда не смогут сами позаботиться о себе. Аналогично никакие дополнительные занятия никогда не сделают тугодумов лучшими учениками в классе. Таким образом, если мы серьезно настроены на совершенствование образования, мы не можем надеяться на воспитание как на панацею. Тем не менее я подозреваю, что образовательная политика слишком часто разрабатывается людьми, которым лозунг «Ни одного отстающего ребенка» нравится именно потому, что он не вызывает никаких возражений. Однако дети будут отставать, если мы продолжим настаивать на том, чтобы каждый из них обладает одинаковым потенциалом для обучения.