Днк-код Любви (СИ)

…Нырнуть бы в ту тёмную глубину и больше никогда не выбираться из неё. Зачем меня из неё так усиленно вытаскивали? Ведь это никому не мешало, а что теперь? Живи! А как? Да, жизнь идёт, как идёт. Вроде и налаживается. Да и не трагедия потеря работы. Ерунда! В реальной жизни нужны деньги, работа, чтобы эти самые купюры были в наличии… А когда наступает момент и это перестаёт тебя волновать, то что? Жизнь заканчивается? Нет, реальность так просто не отступится и вновь вовлекает в водоворот… Только тоска душит и гложет, наслаждаясь тем, что спрятаться от неё невозможно. Куда от себя спрячешься? Когда на меня накатывают волны безысходности, я знаю, что надо быть среди людей, но только как им не портить жизнь, как не пугать их, как не переваливать на плечи ту ношу, что со мною повсюду, как тень в жаркий полдень. Об этом знают и не знают многие мои друзья и знакомые. Знают то, что на поверхности, а у меня, как у айсберга, главное под водой, под чёрной водой. Может я не готова говорить о том, что произошло давно, в другой жизни, потому что слишком мало времени прошло. А если его всегда будет слишком мало? Как с этим жить? Если жить? Нет, жить, ведь есть кот и пёс. А как там у Сент-Экзюпери мы в ответе за тех, кого приручаем. И я живу…Вопреки желанию, вопреки самой жизни…

…Мои замечательные подружки, увы, оказались правы. Хотя к бабке не ходи этого следовало ожидать. Счастье ослепляет. Всё вокруг становится ярким и добрым: улыбки открытыми, слова честными. К подвоху нельзя подготовиться, он подкарауливает за каждым поворотом событий и выжидает момент, чтобы нанести свой удар. Когда сердца бьются в унисон, дыхания смешиваются в единое, а окружающее перестаёт существовать, точнее существует, но движется параллельной прямой, то цистерна леденящей воды это то, что выдёргивает из мира грёз, любви…

— Родионова! — этот голос я ни с каким другим не перепутала бы никогда, — Я специально жду тебя, чтобы поговорить. Думаю, что нам есть, что сказать друг другу!

Может проигнорировать это обращение? Жаль, что Веники, как назло, нет рядом. С другой стороны, что я без него не справлюсь, ведь не пришпиливать его к своей юбке, чтобы он от меня всех отгонял по жизни… Надо ж было так подгадать, что и Оксанки с Анькой поблизости нет. Значит сама! Голову подняла, плечи расправила и вперёд. Держись, Родионова!

— Что, решила не убегать? А то так удобно, раз поддержки нет, слинять! Или сделать вид, что не слышишь! Да не строй из себя героиню, не выходит. Небось коленки дрожат! Не боись, бить не буду, хотя руки чешутся!

— Говори, что надо и нечего тянуть, — я попыталась придать своему голосу уверенность с лёгким налётом иронии. Не уверена, что у меня получилось, но я очень старалась. — Если ты просто воздух сотрясаешь или упражняешься в остроумии, то поищи другой объект. Запугать меня не получится…

— Нет, постой. Кому ты нужна тебя пугать? Или всё-таки боишься?

— Я никого и ничего не боюсь. Говори или я пошла, а может и говорить-то не о чём? Так, поток больного сознания на мозги давит и надо срочно выплеснуть излишки дерьма на кого-то…

— Смелая значит? Посмотрим-посмотрим… Как ты потом запоёшь!

— Так начинай, а то не уверена, что услышишь… Что там у тебя заготовлено по сценарию? Хочешь угадаю?

— Это вряд ли…

— А что так? Боишься, что и впрямь знаю наперёд, что задумано? В одиночестве меня поджидать, так это уже смело с твоей стороны!

— Хамить-то не стоит. Неизвестно чем это обернётся для тебя и не только для тебя… Ты ведь за себя не боишься. А за других?

Напряжение только нарастало. Да, грамотная игра на нервах, но что мне до чьих-то игр уязвлённого самолюбия.

— Время идёт, — я выразительно посмотрела на часы, — если есть что сказать, то говори…

— Я не спешу, эти минуты может самые сладкие. А ты помучайся.

— Оказывается у тебя и садистские наклонности в наличии… Хотя не мудрено. Вполне это можно было предположить. Однако, это становиться утомительным, а я мазохизмом не страдаю…

— Как ты могла? Ты обо всём забыла? Времени-то прошло совсем немного или это норма? — захлёбываясь обвинениями и срываясь на истерику, голос больно долбил по барабанным перепонкам, — Не ожидала? А могла бы хотя бы предположить, что так это с рук тебе не сойдёт! Я рядом! Никогда не забывай! Никогда!

Господи, всего лишь слово «никогда», а сколько в нём предупреждающего о безвозвратности счастья, об эфемерности защищённости. Наивно надеяться от него избавиться — слово из песни не выбросишь… Только петь не хочется! Страх медленно вползает в каждый уголок сознания, парализуя волю и желание сопротивляться. Неужели это никогда не закончится? Если не противостоять, то я сдохну прямо здесь и сейчас…

— Никогда больше не приближайся ко мне и моим близким, друзьям и знакомым. Ни-ког-да! Запомни, что я не боюсь! Жить ты мне не помешаешь, уходи! Я о тебе забыла и никогда, слышишь, никогда больше не вспомню!