ДНК миллиардера. Естественная история богатых

Как бы то ни было, почему тот или иной богач чувствует необходимость продемонстрировать, что его пенис или символ пениса больше, чем у соседа? Если забыть о блохах, разве мы все не снаряжены сравнительно неплохо? Отчасти ответ на вопрос заключается в том, что мы соревнуемся не с гориллами, а с другими самцами человека. В ходе эволюции мы стали двуногим видом, а пенис оказался очень заметным элементом, призванным привлекать внимание самок, а также поражать других самцов. Одна женщина-антрополог даже утверждала (несколько бездоказательно), что наш вид начал ходить на двух ногах в первую очередь для того, чтобы самцы могли лучше демонстрировать свой пенис. (У многих видов приматов самцы иногда встают на две ноги, когда хотят похвастаться. Но ведь есть и более веские причины для прямохождения?)

Наши первобытные прабабушки – Мадонны и Пегги Гуггенхейм того времени – вполне могли выбирать самцов в том числе и по размеру пениса, так же как наши дикие прадедушки обращали внимание на груди. Это совсем не обязательно происходило потому, что больший пенис или грудь обеспечивали лучший секс. Половой отбор редко бывает столь прямолинеен. На самом деле женщины могли оценивать размер пениса подобно тому, как самка лося обращает внимание на большие рога самца, то есть как свидетельство общего качества. При выборе партнера самок часто привлекают мужские черты, такие как большие рога, яркие цвета, длинные хвостовые перья или маниакальное честолюбие, которые нужны главным образом для запугивания других самцов.

Может ли столь смехотворный орган, как пенис, напугать кого-либо? Верветки Восточной Африки, видимо, уверены в этом. Их красный пенис отлично выделяется на фоне ярко-синей мошонки. Когда стадо верветок пасется, некоторые самцы сидят спиной к группе, расставив лапы. Если приближается незнакомая особь, у этих стражников возникает эрекция, а морда принимает угрожающий вид. Некоторые люди поступают похоже. Несколько лет назад журнал National Geographic напечатал фотографию аборигенов острова Ириан-Джая с надетыми, как написал смущенный автор подписи под иллюстрацией, «ножнами скромности». Фаллокарпы, или чехлы для пениса, о которых шла речь, достигали двух футов в длину, были ярко раскрашены и отделаны пучками меха и перьев. Эти дико нескромные предметы, очевидно, должны были поразить или напугать соперников.

Если подобные демонстрации – естественное поведение людей и других приматов, то что происходит, когда мы надеваем штаны и принимаем законы против непристойного обнажения? В зоопарке животные, не имеющие возможности делать то, что им положено природой, часто мечутся в клетке или проявляют иные формы так называемого замещающего поведения. А люди? Можно, скажем, носить облегающие штаны и даже дополнить природный дар, как это сделал один музыкант-металлист, засунувший огурец в трусы в фильме «Spinal Тар», снятом в жанре mockumentary, или, если уж на то пошло, носить доспехи с сильно выпирающим вверх гульфиком, как король Генрих VIII. А можно строить небоскребы.

И все же остается вопрос о том, почему большой пенис или его образ трансформируется в более высокий социальный статус. У верветок демонстрация эрекции может являться, как сказала психолог Гарвардской медицинской школы Нэнси Эткофф, «неудавшимся действием – ритуальной угрозой овладения». В данном контексте это вовсе не сексуальная прелюдия, а то, что Десмонд Моррис называет статусным сексом, – действие, сексуальный смысл которого исчез, остался только символ доминирования. Противоположное поведение (подчинение) также принимает форму ритуала. Среди обезьян располагающая к спариванию поза – типичный жест подчинения. Молодые особи поворачиваются задом к своим матерям, а взрослые обоих полов – к доминантным самцам. Это не более чем вежливый способ сказать: «Ладно, ты главный».

Еще одним свойством самцов обезьян является демонстративное мочеиспускание, которое служит не только для того, чтобы пометить свою территорию, но и чтобы показать превосходство. Подобное поведение наблюдается и у человека – это стремление помочиться в открытые камины, кадки с пальмами, дамские сумочки или любое другое удобное место, находящееся у всех на виду. Олдрич считал данную практику достаточно распространенной и даже дал ей название – «синдром мочеиспускания», назвав среди «жертв» недуга владельцев газет Неда Маклина (Tho Washington Post) и Джеймса Гордона Беннета (The New York Herald). Два случая такого странного поведения позволяют понять, сколь важен может быть контекст.

Эксцентричный десятый герцог Мальборо однажды беседовал (в своей обычной нечленораздельной манере) с посетителем дворца Бленем – очаровательной и элегантной Ли Бувье Радзивилл. Без предупреждения он вдруг сделал паузу, чтобы справить нужду в ближайший камин, а затем окончил предложение своим характерным «что?».