ДНК – не приговор

После того как испытуемые закончили читать статью и ответили на другие вопросы устной части экзамена, они выполнили второй тест по математике. Здесь мы получили те же результаты, что и в предыдущих исследованиях угрозы подтверждения стереотипа. Когда студентки из первой группы пытались решить трудные математические задачи, то думали о том, что у них нет математических генов. Стереотип о женщинах и математике оказался для этих участниц непреодолимым. Они выполнили второй тест по математике значительно хуже. В свою очередь, студентки из второй группы, читавшие о том, что разные успехи в математике у двух полов – результат различий в стиле преподавания, решили второй тест не хуже, чем первый. На них не подействовала угроза подтверждения стереотипа, хотя они, как и студентки из первой группы, читали о том, что мужчины в математике на 5 % лучше женщин. То есть, если человек думает, что представления о его группе обусловлены внешними, а не внутренними факторами, то понимает: они не часть его сущности. Поэтому можно действовать вопреки этим предубеждениям. Но что, если стереотип базируется на ваших генах и, таким образом, является составляющей вашей сущности? Что ж, от генов так просто не спрячешься.

Результаты этих исследований, как кажется, оправдывают критиков Лоуренса Саммерса, поскольку демонстрируют: некоторые идеи могут иметь нежелательные последствия. Только лишь высказав генетическую гипотезу того, почему женщин так мало в науке и инженерии, Саммерс вполне мог увеличить гендерное неравенство. Но что нам делать с этим знанием? С одной стороны, мы можем улучшить успехи женщин в математике, просто рассказав, что половые различия – результат социализации, а не генетики. Но вспомним, что наше исследование опиралось на выдуманные факты. Точно известно, что женщин в высших эшелонах точных наук намного меньше, чем мужчин, и ярые споры о настоящих причинах этой диспропорции в настоящее время продолжаются[205]. Теоретически можно заявить, что все половые различия в академических успехах – результат социальных факторов, и таким образом уменьшить неравенство. Но это не тот путь, по которому может пойти наука. Мы не знаем заранее, какими будут результаты наших экспериментов. Нет никакого правила, обязывающего природу действовать в рамках политкорректности. Возможно, биологические различия между мужчинами и женщинами действительно влияют на математические способности, но на данный момент достаточных доказательств этого нет.

Гены и сексуальная ориентация

Люди любят заниматься сексом, и большинство предпочитает это делать с представителями определенного гендера. Но, казалось бы, простой вопрос о том, с кем мы желаем вступать в связь, остается противоречивым с точки зрения политики. Многих, особенно сторонников консервативной социальной политики, беспокоит идея гомосексуальных отношений. Такие связи, по их мнению, тягостны и глубоко грешны. Злость и отвращение этих людей могут быть настолько сильными, что вопрос геев и лесбиянок неизменно заставляет их участвовать в политической жизни. Так, в 2004 году[206] в США тема однополых браков использовалась для того, чтобы мотивировать сторонников консервативной социальной политики выйти из дома и проголосовать на выборах. Две непрекращающиеся войны, значительные изменения в налоговой политике и приватизация соцобеспечения не послужили достаточными причинами. То ли дело вопрос о правах представителей ЛГБТ, заставивший этих людей рвануть в кабинки для голосования. По некоторым оценкам, Джорджа Буша не избрали бы на второй срок, если бы во время выборов не ставился вопрос об однополых браках в штате Огайо[207]. Конечно, гомофобия остается распространенной не только в США. В. В. Путин вызвал негодование международного сообщества, когда способствовал законодательному запрету «гей-пропаганды» перед Олимпийскими играми в Сочи в 2014 году. Помимо этого, в Африке и на Ближнем Востоке по-прежнему существуют страны, где вступление в связь с человеком своего пола наказывается смертной казнью. Почему же эти аспекты личной жизни других так заботят социальных консерваторов?