ДНК – не приговор

Если вся семейная история отражена в нашей ДНК, хотели бы вы пройти генотипирование, чтобы узнать свою родословную? Полученная информация может дать вам почувствовать глубокую связь с прошлым или даже перевернуть ваше представление о себе. Это произошло с Уэйном Джозефом, директором крупной сельской средней школы в Южной Калифорнии. Джозеф был ключевой фигурой афроамериканского сообщества и непреклонно боролся за права афроамериканцев. Однажды он опубликовал статью в Newsweek, в которой утверждал, что «Месяц негритянской истории»[269] служит лишь для маргинализации афроамериканского сообщества. Как и многие афроамериканцы, чье генеалогическое прошлое покрыто завесой тайны из-за работорговли, Джозеф интересовался географическим происхождением своих африканских предков[270]. После просмотра 60-минутного эпизода, в котором рассказывалось о ДНК-тесте, позволяющем узнать родословную, мужчина решил тоже пройти анализ. Он сделал соскоб с внутренней стороны щеки и отправил пробу в компанию DNA Print Genomics. Получив результаты, Джозеф узнал, что он на 57 % – индоевропеец, на 39 % – коренной американец, на 4 % – азиат и на 0 % – африканец. После целой жизни в качестве афроамериканца Уэйн воспринял это, будто его отправили в отставку из-за генов.

Джозеф испытал то, что социологи называют генеалогической дезориентацией[271]. Результаты его полностью выбили из колеи. «Я в шутку говорю, что, если бы мне был 21, а не 50, то я бы нуждался в лечении… Это переворачивает весь ваш мир»[272]. После получения результатов Уэйн был вынужден спросить свою мать Бетти, был ли он усыновлен. «Он не приемный, – сказала женщина. – Мать никогда не забывает, когда у нее рождается ребенок. А у меня родилось трое. И он был одним из них». Конечно, тестирование родословной не является безошибочным, и друзья Джозефа убеждали его пройти тест повторно. Но он неизменно отвечал: «Хорошо, допустим, меня перепроверят, я получусь на 9 или 10 % из Африки, и что, я снова в клубе?». Как и в случае с Сегеди, жизнь Уэйна полностью изменилась из-за неожиданных сведений о его генах. Логично предположить, что ваше чувство идентичности должно основываться на жизненной истории и опыте, переживаниях. Иными словами, оно должно вырастать из того, что вы сделали, и из отношений, которые сложились у вас с другими людьми. Но, как показывают эти примеры, для многих их «настоящая» идентичность вытекает из генетической сущности.

Идея проанализировать свой геном на предмет родословной оказалась слишком заманчивой, и я обратился в две биотехнологические компании. Genebase предоставила информацию о родословной по моим митохондриальной и Y-хромосомной ДНК, а 23andMe – по митохондриальной, Y-хромосомной и аутосомной ДНК. Мне было любопытно, насколько полученные сведения будут соответствовать семейным преданиям. Из того, что знала моя семья, все наши предки принадлежали к немецкой культуре. Моя бабушка по отцовской линии эмигрировала в Альберту (Канада) из места, находившегося недалеко от Эльзаса и Лотарингии на границе между Германией и Францией, где ее воспитывали немецкие родители. Родители моей бабушки по материнской линии переехали в Соединенные Штаты из немецкой общины на Украине. Позднее они также осели в Альберте, где была воспитана моя бабушка[273]. И по совпадению оба моих деда родились в Лодзи (Польша) у немецкоязычных родителей. Они тоже эмигрировали в Альберту, где в конечном итоге все и собрались.

Насколько точно результаты анализа моей ДНК соответствуют нашей семейной истории? Во-первых, по аутосомной ДНК 23andMe идентифицировала меня как 100 %-ного европейца. Затем этот результат разделили на следующие части: до 50 % северного европейца, 31,3 % восточного европейца, 10,7 % южного европейца, 7,9 % «в целом европейца» и < 0,1 % – «не распределено». Более подробный анализ выявил три крупнейших источника моих генов: 19,5 % «французского и немецкого», 9,5 % скандинавского и 7,3 % балканского. Все это в целом совпадало с моими ожиданиями, хотя я был удивлен, насколько мал процент моих немецких корней. А ведь это единственная культурная общность, о происхождении из которой я когда-либо слышал. Видимо, мои далекие предки жили по всей Европе.