ДНК – не приговор

Тем не менее есть несколько весомых причин, по которым «ген воина» не стоит за этническими различиями в преступности. Во-первых, взаимосвязь этого гена и агрессии непостоянная и недостаточно сильная. Женщин эта зависимость вообще не затрагивает, а слабые проявления ее у мужчин зависят от пережитого в детстве насилия. К тому же одно из последующих исследований, проведенное в США, показало: взаимосвязь между преступлением против ребенка и геном МАО-А распространялась только на мужчин европейского происхождения. То есть для мужчин с другими корнями такой зависимости не обнаружили[401]. Пожалуй, этот ген правильнее было бы называть «геном белого воина».

Впрочем, любые ярлыки, такие как «ген воина», являются крайне проблематичными. Ведь они предполагают, что конкретно этот ген ассоциируется с агрессией. Это не так, равно как и аллели других генов не проявляются исключительно одним образом. Термин «плейотропия» обозначает то, как единственный генетический вариант может влиять на множество разных фенотипов. МАО-А крайне плейотропен: признаки и состояния, связанные с ним, включают болезнь Альцгеймера, анорексию, аутизм, индекс массы тела, плотность костей, синдром хронической усталости, депрессию, экстраверсию, перенапряжение, индивидуализм, бессонницу, интеллект, память, невроз, ожирение, открытость новому, настойчивость, синдром беспокойных ног, шизофрению, социофобию, синдром внезапной детской смерти, восприятие времени и электоральное поведение[402]. Возможно, лучшим названием для этого гена будет «ген всего, кроме кухонной раковины».

Помимо всего прочего, сосредоточиваясь на связи между геном МАО-А и более высокими показателями судимости среди маори и афроамериканцев по сравнению с новозеландцами и американцами европейского происхождения, мы оставляем без внимания частоту аллелей МАО-А во всем остальном мире. Варианты гена с низкой экспрессией не являются уникальными для маори и афроамериканцев. Они часто встречаются и среди других народов, которые не считаются агрессивными. К примеру, в Японии самый низкий показатель убийств во всем мире[403], но у японцев чаще встречаются низкоэкспрессивные аллели МАО-А, чем у европейцев, афроамериканцев и маори[404]. Каким бы ни было удовлетворительным и интуитивно понятным объяснение культурных различий в уровне агрессии с точки зрения генов, пока еще прямых доказательств этой связи нет.

Размышления о криминальных генах

Несмотря на то что в настоящий момент многие методы генетического прогнозирования агрессии остаются под сомнением, все же полезно задуматься над вопросом: что, если наука когда-нибудь найдет весомое доказательство генетической основы криминальности? Как мы отреагируем, узнав о генетических предпосылках преступности? Повлияет ли эта информация на приговоры судов?

Одним возможным следствием определения причины криминальности в наших генах может стать то, что судьи станут больше сочувствовать обвиняемым. Ведущим принципом решений суда является mens rea[405], что дословно переводится как «виновный ум». Если гены воспринимать как основную причину агрессии, то можно утверждать: обвиняемый не мог контролировать себя. Отсюда следовал вывод об отсутствии mens rea (преступного умысла) у обвиняемого. Действительно, доводы защиты из разряда «мои гены заставили меня так поступить» использовались в сотнях судебных разбирательств с переменным успехом. Самая первая попытка имела место вскоре после того, как были опубликованы результаты исследования гена МАО-А в голландской семье. В 1994 году слушалось дело Стивена Мобли, обвиняемого в жестоком убийстве менеджера пиццерии в штате Джорджия. Его адвокаты просили о том, чтобы Мобли генотипировали, предполагая у подзащитного ту же мутацию, что и в голландской семье. Наличие мутации могло бы стать смягчающим фактором, который позволил бы спасти его от смертной казни. Судья отказал в просьбе, ссылаясь на недостаток доказательств связи данного гена с агрессией, поэтому Мобли не генотипировали и казнили в 2005 году. Тем не менее другие судьи реагировали иначе на аргументы, касавшиеся генетики. В 2009 году в Италии в ходе апелляционного слушания пересматривалось дело алжирца Абдельмалека Байюта. Его признали виновным в убийстве Уолтера Переса. Мотивом послужило то, что Перес оскорбил Байюта из-за макияжа глаз, который он в тот момент носил. Психиатрический отчет указывал на то, что у Байюта была пониженная экспрессия гена МАО-А. Эта вариация связана с проявлениями агрессии в случае, если в детстве было пережито насилие. Рассмотрев это доказательство, судья признал исследование убедительным и сократил срок Байюта на год[406].