ДНК неземной любви

– Да, да, я понимаю, но я настолько растерян... вы простите мне мой вид. Понимаете, у нас труппа на гастролях в Ханты-Мансийске. Они возвращаются через три дня. А сегодня, то есть вчера... прилетел наш администратор Говорунов Марк... С деньгами, с выручкой гастрольной, и я его встречал в Домодедове, рейс его на два часа отложили... Но ничего, долетел, ну и, конечно, потом, как водится, выпили с Марком за встречу... А Сан Саныч, он как обычно утром пришел к десяти в театр. Там по коридору его кабинет...

– Мы уже там были, продолжайте, пожалуйста.

– Он наш завхоз, а ночным охранником подрабатывает, он ведь на пенсии уже, так что деньги не лишние, понимаете?

– Где он живет? Вы знаете его адрес?

– Да, конечно, у него квартира однокомнатная на Таганке, я могу показать дом, подвозил его несколько раз, а точный адрес – у нас в компьютере, в бухгалтерии...

– Хорошо, хорошо, – Белоручка кивнула одному из коллег. – Надо вызвать срочно кого-то из бухгалтерии, найдите в списке телефон, пусть тоже едет сюда.

– Звоните Бегловой Раисе Захаровне, она имеет доступ к компьютеру и бухгалтерским документам, – Мартов похлопал себя по карманам. – Черт, сигареты в машине оставил... Я Сан Саныча видел утром, точнее где-то после одиннадцати, я уже в аэропорт торопился, мы столкнулись с ним здесь, в фойе, и я обрадовался, потому что... Короче говоря, мне вдруг позвонили из пожарной инспекции – у нас зимой еще конфликт был, приходили, проверяли, грозили театр временно закрыть, ну мы, конечно, все нарушения устранили, ну почти все... И я никак не мог их встретить из-за Марка Говорунова, понимаете, он с крупной суммой денег ехал, я обязан был его сопроводить. А с пожарной инспекцией сами знаете – говорить трудно, и поручить такое дело некому было, кроме Сан Саныча, и, когда он сказал, что все, мол, Константин, не беспокойся – решим этот вопрос, у меня прямо камень с души свалился.

– Так, а когда должна была явиться эта инспекция?

– После обеда, они сказали: «С двух часов ждите».

– Хорошо, это мы тоже проверим. Колобердяев, когда вы говорили с ним... вел себя обычно или, может, чем-то обеспокоен был, встревожен?

– Да нет, все как обычно. В хорошем настроении. На жару только жаловался.

– А театр когда закрывается, во сколько персонал домой уходит?

– В сезон в дни представлений обычно в половине второго ночи. Но сейчас труппа на гастролях, поэтому уже в одиннадцать здесь никого, кроме охранника.

– Мы в здании камер не увидели.

– А их нет у нас, пока еще не приобрели такое оборудование.

– Театр ваш недавно отремонтирован, да?

– У нас собственник сменился два года назад. То есть... я сам здесь два года работаю, к этому хозяину в общем-то и нанялся.

– Когда Колобердяев дежурил, он обычно закрывал все двери в театре?

– Конечно, здание большое, главный вход. Потом еще есть служебный, запасные выходы.

– Ключи всегда только у охранника?

– Нет, не только, еще во вневедомственной охране на пульте, так у нас по договору. И еще запасные есть.

– И у кого они, эти запасные?

– У меня. Я привез, там, в машине, я же думал, что пожар в театре... Скажите, а как его убили?

– На него напали, на бульваре. Задушили.

– На бульваре? А зачем он туда пошел ночью?

«И опять он задает наш вопрос, – подумала Катя. – Ах, парень, спроси что полегче...»

– А с кем он жил? Он семейный? – вопросом ответила капитан Белоручка.

– Да... то есть нет, понимаете, насколько я знаю... они довольно долго жили с женой, а потом разошлись, разъехались, даже квартиру разменяли.

– А почему?

– Ну, я сплетни-то особо не собирал... мало ли, почему люди расходятся.

– Пожалуйста, если что-то вам известно – скажите, нам все сведения сейчас необходимы, – Лиля Белоручка была вежливой и строгой, даже тон ее, даже строй речи изменился.

– Они долго жили за границей, он работал в МИДе.

– В МИДе?

– Ну да, он так говорил, он работал в посольстве нашем за границей – по хозяйственной части, и жена его привыкла к определенному укладу, а потом уклад изменился, пенсия... ну и разные проблемы, возраст... Немного стал злоупотреблять, и всего этого оказалось достаточно, чтобы... короче, она его бросила. Но официально, кажется, они не разошлись.

– А где живет его жена?

– Этого я не знаю.

– А дети у них есть?

– Нет, детей нет, и это не добавляло радости к общей грустной картине, вы понимаете? Но он был хороший, честный человек, отличный работник. Вы видели наш зрительный зал? Кресла... это он их заказывал, доставал. А потом вся эта катавасия с пожарной инспекцией... ведь он и тут все умел уладить, как надо. Я всегда был спокоен, когда Сан Саныч находился в театре, на него можно положиться во всем.

– Простите, а он сильно пил? – спросила капитан Белоручка.

– Нет... он всегда соображал, сколько пить и где, – Мартов, видимо, не желал говорить о покойнике ничего порочащего. – Он человек старой закалки. Послушать его, так ему в посольстве, мало что он всего лишь завхозом там был, Министерство иностранных дел особые поручения давало. Понимаете, особые. А таких людей со всех сторон проверяют, среди них запойных не водится.