ДНК неземной любви

– Убитое животное, свинью зарезали, и кровь в яму спускали, – сказал участковый Зайцев. – Здоровенная свинища, центнера на полтора. Утром после той грозы ночной охрана все и обнаружила, позвонили к нам в дежурку. Я тут все уже осматривал – там, в кустах, тележка брошена, а вокруг все истоптано было, много следов. Человек десять минимум здесь ночью хороводилось. И следы протекторов на обочине – там, за калиткой. Машины парковали, подъехали со стороны леса. А сама калитка...

– Охрана ее должна проверять, им за это деньги платят, – буркнул сторож Полыхалов.

– Калитка открыта была настежь. И ощущение такое, что приехать-то приехали, дело сделали, а потом все бросили. В спешке уходили отсюда, – сказал участковый Зайцев.

Лиля Белоручка нагнулась и потрогала землю на краю ямы. Гниющая туша свиньи была там, внизу.

– Кровь, кажется.

– Да там в яме кровищи свиной полно, – Полыхалов смотрел в сторону могилы Ларисы Белоусовой. – Одновременно все и делалось и там, и тут... Они-то, ну те, кто приехал, дьяволил-то, ноги свои унесли, а оно... оно само...

– Что само, что оно? О чем вы говорите, Полыхалов? – Лиля Белоручка повысила голос, но в тоне ее не слышалось прежних ноток уверенности.

– Оно... уж и не знаю, как и назвать. Когда кто-то мертвецов кровью кормит, оно... оно все, все может. Свет, воля... Думаете там, в земле сырой под плитой, под крестом, ему лежать охота? Нет, оно сюда хочет, в мир, на волю, к нам.

– Что вы несете? – спросил эксперт Сиваков. – Пьяны, что ли?

– Я и ему так сказал, Глеб Сергеичу, хозяину участка. Само оно на волю из могилы выбралось свежей крови отведать.

– Родители Ларисы Белоусовой приезжали на кладбище?

– Один он, все пять лет один он сюда ездит и деньги мне за догляд приплачивает.

– А его жена? Мать девушки?

Полыхалов только махнул рукой.

– Вам не кажется, что этот сторож и половины не сказал того, что ему известно, – шепнула Катя участковому Зайцеву.

– Само собой, скажет, если спрашивать станем не здесь и не так. А что вы из Москвы так срочно приехали? Какая надобность возникла с этими Белоусовыми? – участковый Зайцев требовал у Кати разъяснений как у «своей», «областной». – Дом их загородный в Мирном. Моя это территория, дом пустует давно. Сам Белоусов туда носа не кажет. А жена его... вы же про жену интересуетесь? Она после похорон дочери умом вроде как повредилась. У нас слухи в отделе ходили – не то чтобы развелись они, а... в монастырь она ушла, бросила разом и мужа и все.

ГЛАВА 28 СТАРОЕ ДЕЛО

Ту оперативку, которая прошла в родном Главке в понедельник утром с «присутствием коллег из МУРа», Катя потом вспоминала долго.

И не потому, что там решали что-то важное, экстраординарное, а так, вообще...

Конечно, конечно, они были на Покровском кладбище и видели могилу.

– «Отверстые гробы», – в качестве вводного комментария процитировал эксперт Сиваков непередаваемым тоном.

И та чепуха, что бормотал сторож Полыхалов, – конечно, конечно, они слышали все сами...

– Лаборатория экспертно-криминалистического управления трижды проводила сравнительные исследования, а затем все изъятые с мест убийств материалы мы направили на независимую экспертизу в Институт криминалистики, – на оперативке в розыске эксперт Сиваков делал свой доклад сухо и без эмоций. – Все исследования дали один и тот же результат – следы ДНК принадлежат Белоусовой Ларисе Глебовне, уроженке Москвы, двадцати двух лет...

Сотрудники областного уголовного розыска начали переглядываться, перешептываться. Катя, присутствовавшая на оперативке, наблюдала их реакцию – многие хорошо помнили то дело.

– Дальше, – попросила эксперта Сивакова Лиля Белоручка. – Ну, что же вы замолчали, мы ждем.

Катя видела: подруга ее из МУРа сильно волнуется, просто сама не своя. Чем вызвано это волнение? Таким вот странным поворотом этого дела?

– Да, повторяю, двадцати двух лет, – эксперт Сиваков откашлялся, – убитой пять лет назад в загородном доме, принадлежавшем ее родителям...

– У нее отец тогда в Верховном суде работал, а сейчас управление департамента возглавляет. В Мирном у них дача, судья сам строил.

– Туда на место следственно-оперативная группа выезжала во главе с Колокольцевым из областной прокуратуры, дело они вели, а потом оно к нам в областной архив вернулось как нераскрытое.

– И эксперты привлекались из центральной лаборатории.

– А на похороны Ларисы... отлично я помню эти похороны, море людей собралось – друзья их, соседи, те, кто с ее родителями работал, студенты медицинского – она же сама в мединституте училась... Пышные похороны... Мы туда сотрудников из отдела убийств направляли – посмотреть на публику, съемку провести, как это обычно бывает. Пленки в качестве дополнительных оперативных материалов к делу прилагаются...