Дно разума

Но Скок как будто понял, о чем она думала. Надо понимать, о деньгах. Вернее, о перспективах их дальнейшего общения. Лена – неглупая девка. И, видать, прикидывает, что ей сулит любовь с ним, Скоком. А действительно, что? Да в общем-то немногое. Зарплата… Она, по здешним меркам, очень даже неплоха. Однако, если разобраться, это крохи, которых хватит разве что на весьма скромное существование вдвоем. А родится ребенок?.. Значит, нужно что-то делать, чтобы улучшить материальное положение. «Расти над собой», как выражался персонаж недавно виденного Скоком фильма. А что это значит? Из третьих подручных перейти во вторые. Потом – первый… Да, годков потребуется немало. Тем более у него нет специального образования. Значит, так всю жизнь с лопатой будешь вошкаться. Учиться? В зоне он получил восьмилетнее образование. А для поступления в институт нужно десять классов. Если пойти в вечернюю школу – три года. А там в институте еще шесть. Короче, все десять. Когда он получит диплом, ему будет лет тридцать пять – тридцать шесть. Это при самом благоприятном раскладе. На круг – все сорок. Сорок лет! Считай, жизнь прошла. После смены – в школу. Потом – в институт. И ради чего? «Сегодня я зарабатываю две сотни, а после пятнадцати лет учебы буду получать три… Ну четыре. Да нет! Какие четыре… Туфта! А ведь можно сразу хапнуть. Нет, погоди. Что значит: хапнуть? Да очень просто. Совершить налет. Кассиры возят из банка весьма приличные суммы. Скажем, для зарплаты. Сколько народу работает в цехе? Человек пятьсот. В расчет какую сумму привозят? Ну, грубо говоря, по две сотни на нос. Итого – в кассе сто тысяч. Сто тысяч! Деньжищи! Столько на всю жизнь хватит, да еще и детям останется. Хапнул и свалил куда-нибудь на юга. С Ленкой и свалил. Купить домишко и выращивать абрикосы. Все не лопатой шуровать».

– Ты слышал про этот новый фильм? – неожиданно поменяла тему разговора Лена. – В «Магните» идет.

– Вроде ребята в бригаде чего-то такое толковали. Говорили: классный!

– «Фантомас» называется, – сообщила Лена. – Французский… Может, сходим?

– А чего… Французские кинушки очень даже клевые.

– Не употребляй этот дурацкий жаргон. Что значит «клевые»?

– Отличные, другими словами.

– Вот так и говори. Ты же не у своей печи, а рядом со мной.

– Хорошо, сегодня вечерком и смотаемся.

– Опять жаргон? Смотаемся… Сходим!

…Когда около шести вечера парочка подъехала к кинотеатру, здесь наблюдалось прямо-таки народное вече. На просторном крыльце гудела плотная толпа. Не меньше народу было и на подступах к кинотеатру. «Фантомас, Фантомас…» – то и дело слышал Скок.

– Бесполезно, – со вздохом заметила Лена. – Билетов, конечно же, нет.

– Погоди, не спеши. Может быть, что-нибудь получится. Ты стой тут, я сейчас попробую организовать.

Скок оставил девушку поодаль от входа и ринулся в толпу.

– У кого есть лишние билеты?! – заорал он.

На него смотрели как на дурака. Однако Скок не сдавался. И был прав. Через пару минут его потянул за рубашку какой-то шустрый мальчишка.

– Билеты нужны, дяденька?

– Ага. Есть?

– На какое тебе время?

– А когда ближайший сеанс?

– В семь. Два рубля штука.

– Ну ты даешь!

– Не хочешь – не бери!

– Ладно. Давай пару. Только чтобы места рядом были…

Скок подошел к Лене и помахал у нее перед носом голубыми бумажками.

– Купил?! – не поверила девушка.

– А то!

– Молодец!

– Не я, а служба по обслуживанию населения дефицитными билетами.

– Какая служба?

– Вон тот пацан. Видишь? Это он – служба. Между прочим, неплохой навар имеет. В день заколачивает больше, чем сталевар.

– Спекулируя билетами?

– Может, и спекулируя. Но какая разница? Раз есть спрос, есть и предложение. До начала сеанса еще далеко. Пойдем погуляем.

С левой стороны от кинотеатра стоял серый приземистый дом, первый этаж которого занимали магазины. Сначала зашли в «Подарки», потом в книжный. Лена разглядывала корешки книг, а Скок заинтересовался витриной, под стеклом которой лежали почтовые марки, советские и иностранные. Скок разглядывал пестрые глянцевые бумажки и внезапно словно окунулся в детство. По правде говоря, в ту пору подобные сокровища были для него недосягаемы. Когда в школе ребята, дети из состоятельных семей, демонстрировали свои коллекции, Скок только презрительно кривился. Подумаешь, марки! Вот если бы это были голуби!.. Но и марки обладали немалой притягательной силой. Экзотические названия типа Борнео, Гавайи или Монте-Негро, еще более экзотические изображения тропических животных: слонов, носорогов, обезьян; несущихся на всех парусах кораблей, старинных замков, портреты королей и президентов… Это была другая, почти волшебная жизнь, попасть в которую было мечтой любого мальчишки. И хотя Юра прекрасно понимал: изображенный на марках причудливый мир недосягаем, мечтать о нем никто не запрещает…