До чего ж оно все запоздало

В УСО тебе этого не говорили?

Чего не говорили?

Нет, конечно. Понимаешь, согласно правилам, они в этих случаях могут действовать по собственному усмотрению. В случаях, когда существует риск ранить твои чувства, так они это называют. Примерно как доктора, те ведь тоже тебе не все про тебя рассказывают, оправдываясь тем, что это может ранить твои чувства. То же самое и юристы. Так вот, насчет УСО, они там имеют право держать клиента в неведении, если им кажется, что это отвечает его интересам, в смысле здоровья; неведение благо, так они выражаются; если они скажут клиенту правду, он может разволноваться – или она, зависит от конкретного случая, – а это ведет к приступам страха, к психической неуравновешенности, что нехорошо для общества в целом. Я говорю сейчас о людях, которым нужны голоса избирателей. Вдруг они получат плохую прессу. Я имею в виду уважаемые газеты, не знаю, читаешь ты их, вот кто их беспокоит.

Алли, о чем ты, в жопу, вообще говоришь?

О соблюдении твоих интересов применительно к твоему мальчику, к бывшей жене, даже к твоей подруге; решение зависит только от тебя; насчет того, кому ты хотел бы оставить то, что тебе причитается в случае, если одна из твоих претензий или даже обе будут урегулированы посмертно. Они тебе об этом не сказали, так что неведение совсем не благо, оно попросту лишает тебя денег. Я не знаю, как ты, Сэмми, но я бы даже пенни не позволил им прикарманить. Многие говорят, да пошли они на хер – прости за выражение, это цитата, – дайте мне помереть спокойно, не путайтесь под ногами. А я говорю вот что: Нет! добейтесь своего, не умирайте просто так, давите на них до последнего, проявите упорство, выпотрошите их карманы. Потому что это не их карманы, Сэмми, а наши, так что мы всего лишь получаем те, что нам причитается, чтобы нам было что оставить родным и близким.

Охереть можно.

Я с тобой говорю откровенно.

Сэмми покачивает головой. Он поднимает чашку к губам, отхлебывает чаю.

Это просто-напросто дело, которому следует уделить внимание. Ну, все равно что завещание составить. Конечно, я понимаю, это нелегко.

Ах, мать твою.

У тебя что, живот схватило?

Ага.

Не грыжа случайно?

Нет.

А я вот нажил, открытую – питаюсь нерегулярно, да еще вся эта беготня; плюс проблема личного отношения к делам, предполагается, что ты должен от них дистанцироваться, это тебе любой поверенный скажет. Но иногда не получается, вот в чем беда. Возьми ту же женщину, о которой я говорил; я ее делом уже семь лет занимаюсь. Посмертно. Хотя, когда я только начал, она была жива-здорова. И все ее родственники поумирали один за другим, только один и остался, живет где-то в Бангладеш, в крохотной деревушке, этакий обломок былых времен. Так что даже если я говорю, что ее случай не занимает мой ум целиком, это не значит, что я им не увлечен. Я увлечен эмоционально. Просто я стараюсь держаться деловой стороны, не выходить за пределы логики. Вот будем в пятницу в полицейском управлении, посмотришь, как я работаю. Я не хвастаюсь, Сэмми, при всем моем уважении, я не из числа хвастунов. Ты увидишь меня в деле и подумаешь: Ну и бесчувственный же ублюдок достался мне в поверенные! Так ты подумаешь и будешь в своем праве. Просто я не могу позволить поставить меня в невыгодное положение. Потому что если я оказываюсь в невыгодном положении, то и ты тоже. А для тебя это еще хуже, потому что я же не ты, я всего только твой поверенный. Ты мне сам вчера так сказал и был совершенно прав. Да, мне еще одна твоя подпись нужна, подтверждающая, что я твой поверенный, и доводящая до сведения всех, кого это касается, что мне причитается тридцать три и одна треть процента от полной суммы единовременного вознаграждения, которое может быть получено, во-первых, в качестве компенсации и, во-вторых, как пособие по утрате трудоспособности. Если хочешь, могу прочитать тебе бумагу целиком.

Э-э, да… Сэмми кивает, почесывая щетину на шее, сбоку; десять дней уже, больше похоже на бороду, чем на щетину.

Он так и не усек, о чем толкует Алли. Если честно сказать. Не может он об этом думать. Тебе хотелось бы надеяться, что из этого может чего-то выйти, но ведь не может же. Ты просто приводишь в порядок свои дела. И правильно делаешь. Можешь даже улыбаться по такому случаю. Хыыыхыыньг.

Возражений у тебя нет?..

Э-э, нет.

Хорошо. Понимаешь, иногда возишься с кем-то, а он испускает дух еще до того, как все улаживается, и после приходят его родные и близкие и говорят, да мы и не знаем, кто это такой. И это о человеке, который из кожи лез, чтобы их претензию удовлетворили! Это нечестно и, само по себе, несправедливо, при всем моем уважении. Я уже говорил, можно годами заниматься каким-то делом, оплачивая все расходы; это ж не шутка – я не говорю, что расходов много, дело в принципе, а где принципы, там и деньги, так или иначе, ты следишь за моей мыслью?

Да, приятель, слежу, я тебя понял.