До дрожи (СИ)

— А я знаю, — хмыкает он, полоснув меня быстрым взглядом.

— Знаешь?

— Да, ты на выставке, а я вот с матерью в квартире твоей. С пермяком кофе пью.

Повисает пауза. Только гул выставочного павильона доносится из динамика.

— Как? — хрипит шокировано Алиса через пару секунд.

— Да вот так, — криво улыбается ей отец в камеру.

— Покажи мне Артёма! — вдруг требует мой Цветочек.

— Зачем?

— Чтобы знать, что он здоров!!!

У меня слегка брови прыгают вверх. Не ожидал именно такой реакции от неё, но приятно, блин! Внутри разливается щекочущее тепло, пока Александр Валерьевич с недовольным видом поворачивает ко мне экран своего телефона. Вижу на дисплее раскрасневшуюся от волнения Алису в смешной кепке с логотипом нашего универа.

— Всё хорошо… — улыбаюсь ей, коротко махнув рукой.

Алисин папа тут же снова поворачивает к себе телефон.

— Пап, вообще предупреждать надо! — нападает Цветочек на него.

— Кто ж знал, что ты тут уже с мужиком живёшь?! — рыкает на неё хмуро.

— Па-а-ап, ну что ты сразу…. — тут же моментально становится ласковей, но он обрубает её, устало почёсывая лоб.

— Так, ладно, при встрече обсудим. Ты во сколько заканчиваешь?

??????????????????????????— Могу в четыре уйти.

— В четыре не надо, мне в министерство ещё…Давайте в восемь встретимся. Мы в «Чехове» с матерью остановились, там как раз можно на первом этаже в ресторане посидеть.

— Хорошо, конечно! Ой, я так рада! Я по тебе очень соскучилась, — щебечет Алиса, явно подлизываясь.

— Не ластись так нагло, Лиса, — хмыкает Цветочкин батя и мгновенно кривится от последнего произнесённого слова. Видимо, хвост так покоя ему и не даёт, — Тьфу ты…Алиса, — поправляет сам себя, — Всё, отбой.

Отключается. Упирает в меня изучающий взгляд, и мне хочется верить, что он уже не такой враждебный. Скорее задумчивый.

— Ну, пермяк, провожай, мы пошли.

***

— Тём, хватит нервничать. Никогда не думала, что чужое мнение для тебя так важно, — улыбается Алиса, застёгивая мне рубашку.

Её прохладные пальцы то и дело легонько цепляют мою кожу, отчего мандражные мурашки разбегаются по ней ещё сильней.

Алиска уже полностью готова — в симпатичном бежевом шерстяном платье, шикарно обтягивающим её грудь и задницу, телесных чулках и с рассыпанными по плечам блестящими рыжими локонами. Её естественный терпкий медовый запах перебивают холодные духи, смешиваясь во что-то безобразно слюновыделительное.

Весело посматривает на меня снизу — вверх из-под накрашенных ресниц, стреляя озорными синими глазами, пока наманикюренные пальчики справляются в пуговицами, подбираясь к самому горлу. Засовываю руки в карманы джинсов и непроизвольно сжимаю в левом крохотную чёрную коробочку.

Да, я нервничаю, блин!

И не только из-за второго раунда встречи с её родителями…

Кольцо лежит у меня ещё с августа, я купил его на премию, но подарить хотел не так. Вернее, не сейчас. На Новый год или четырнадцатое февраля. Пусть банально, но в праздники все ждут подарков.

Но после «хвостатого» провала надо срочно исправлять ситуацию.

— Первый блин вышел комом, — бурчу, почёсывая настолько идеально выбритый подбородок, что, кажется, я снял с него и верхний слой эпидермиса, — Не хотелось бы кучу навалить и во второй.

Алиска бархатно хихикает, застёгивая последнюю пуговицу и приятно царапая мне шею.

— Тё-ё-ём, — тянет насмешливо, улыбаясь, пока поправляет воротник.

— И меня бесит, что ты так спокойна! — признаюсь, не выдерживая.

Я правда не понимаю. Я вкратце рассказал, как было, а она только на секунду покраснела как рак, а потом расхохоталась. «М-да, неловко вышло!» — вот и вся реакция Цветочка была.

— Я спокойна, потому что знаю, что ты идеальный, и им тоже придётся это узнать, — становится на цыпочки и целует мой красный от ярого бритья подбородок.

— Не подлизывайся так топорно, — морщусь.

— Ты говоришь, как мой отец, — закатывает глаза.

— Я его кстати по — другому представлял.

— Как? — Алиса смотрит на меня с любопытством, усаживаясь на банкетку и застёгивая сапоги.

— Ну… Таким большим, с виду суровым добряком, а он просто суровый. На медведя — шатуна похож, — шнурую кроссовки.

— Нет, он добряк, просто был слегка обескуражен.

Слегка, блять! Да он был готов в могилу меня уложить вместе с этим несчастным хвостом! Но это я уже говорю про себя.

Ладно, не буду накручивать Алиску — пусть и дальше с своей благости плавает. Достаточно того, что меня одного до лёгкой тошноты штормит. Помогаю Цветочку надеть куртку, беру свою и выходим из дома. Левая рука так и ныряет в карман, проверяя кольцо, пока идём по двору к припаркованной машине. Ладони потеют.

Я практически уверен, что не откажет. Но…

Мы говорили об этом только один раз. Ещё тогда, в июне в палатке. И мне до этого момента казалось, что уже всё решили, и больше нечего обсуждать.