До дрожи (СИ)

Чувствую себя доисторической самкой за минуту до того, как её за волосы оттащат в пещеру.

— Может, и не знаем, а ты нас научи, Жасмин, — вклинивается в разговор один из трех друзей Базова, подсевших к нам, — я Кир, кстати, а это Мот и Ярик. Или ты нас ещё с поезда запомнила? — подмигивает брезгливо сморщившей нос Садыковой.

— Очень приятно, Кир, но я не Жасмин, я — Зара.

— Ну я и говорю, восточная принцесса, — улыбается Кир, ничуть не смутившись.

Парни расслабленно ржут, а Зара закатывает глаза, но по лицу вижу, что неожиданный комплимент ей зашёл. Тот, что Мот, что-то спрашивает у Сони. И беседа за столом как-то сразу, мгновенно завязывается — обрывочная, с подколками, но веселая.

Девчонки припоминают парням дебош в поезде, они — им, как мы их сдали, а потом ещё и подставили, но если в пути все пылали злобой и практически ненавистью, то сейчас это вдруг лишь повод громко хохотать на всю столовую, притягивая к себе внимание остальных столиков. Ярик уже предлагает после ужина сбежать к морю вместе купаться, рассказывает, что знает, где взять катер и ватрушку к нему. Соня внезапно соглашается и чуть в ладоши не хлопает от вырисовывающейся перспективы, и только мы с Артёмом молчим.

Ощущение, что я с ним в стеклянной, невидимой для остальных коробке окольцовывает меня. Им там снаружи расслабленно и весело, и влажный ветерок с моря треплет волосы, а нам тут тесно и душно, и будто один кислород на двоих.

Артём незаметно ерзает по лавке, постепенно придвигаясь ко мне ещё ближе. Одно его колено под столом проезжается по моему, а другое упирается сзади мне в копчик. Левую руку Базов кладет на стол передо мной, а правую упирает в свою ногу за моей спиной — словно в полукольцо берёт всем своим телом.

И я чувствую, как периодически он невесомо ведёт пальцами по моей майке на талии, вдоль позвонков сверху-вниз, а потом поперек над кромкой пояса шорт.

Так легко, что можно делать вид, что не замечаешь. И я почему — то делаю этот вид, а не требую его отсесть или отодвигаюсь сама. Упрямо игнорирую невесомые как перышко, запретные касания.

Вот только на самом деле игнорировать их не получается, и кожа на спине и на бедрах давно в мурашках, а между ног предательски влажно печёт.

Я чувствую себя даже не девушкой, а очень притягательным сексуальным объектом, и это пьянит почему-то. Я никогда не ощущала себя именно так.

Вы скажете, а как же гордость? Он должен видеть в тебе личность, Алиса, а не кусок розового парного мяса, который хочется съесть. Я тоже сейчас спрашиваю себя об этом, вот только гордость молчит, а тело в это время наливается сладкой тяжестью, словно тая. И в голове шумит — ни одной чёткой мысли не слышно.

Омлет давно забыт, да и как можно есть, когда твой профиль прожигают в упор. Дышать — то выходит с трудом и приходится себя контролировать.

Базов тоже к своему завтраку не прикасается.

Смотрю прямо перед собой — на Соню, болтающую с Яриком и Мотом, которые подсели к ней с двух сторон. Смотрю и не вижу — перед глазами всё плывёт, и только боковым зрением четко улавливаю устремленный на меня препарирующий взгляд Артёма.

— Ты не добавила меня в друзья, — Базов наклоняется к моему уху близко-близко и шепчет, почти касаясь мочки губами.

— Это твоё первое желание? — не поворачиваясь к нему, интересуюсь.

— Нет, просто так удобней переписываться, буду скидывать тебе туда. Добавь.

— Ты мне можешь итак написать, сообщения открыты — беззвучно шепчу.

— Вредная ты, Алиска, — хмыкает и всё — таки касается губами уха.

Так же невесомо, как пальцами в это время спины.

Но меня всё равно прошивает электрическим разрядом от макушки до пяток от его прикосновений. И от того, что почему-то ему это позволяю и ничего не говорю. Только сажусь ровнее, словно в позвоночник вбили кол.

— Повернись и посмотри на меня, — щекотно нашептывает Артём мне в самое ухо как заправский змей— искуситель.

Мои губы дергаются в нервной улыбке. Он так близко устроился, что, если я повернусь, то просто впечатаюсь губами в его лицо.

Ребята вокруг, конечно, упорно делают вид, что мы им неинтересны, но я знаю, что это не так.

— Значит, это — теперь первое желание? Повернуться? — глухим шепотом ехидничаю, упрямо смотря только перед собой.

— Так хочешь первое желание?

— Хочу, чтобы всё стёр, и я забыла о тебе, как о страшном сне.

— Не хочешь.

— Хочу.

— Ла-а-адно, — в его вибрирующем голосе прорезается раздражение, бьющее мне по натянутым нервам, — Первое желание. Каждый вечер после отбоя ты идешь ко мне и делаешь массаж.

— Что? — резко разворачиваюсь к Артёму, одновременно отшатываясь, чтобы не коснуться, и громко охаю, забыв, что говорить нам желательно беззвучным шепотом, — Ага, мечтай!

За столом тут же стихает разговор, все с любопытством на нас пялятся. Я ожидаемо краснею. Артём сверкает веселыми чертями в ореховых глазах. Отодвигается от меня и, перекинув ногу через скамью, садится наконец нормально лицом к столу. Достаёт какой-то простенький телефон из кармана и утыкается в него, будто ничего и не произошло.

— Вы чего там? — недоуменно хмурится Соня.