До ее смерти осталось сто дней (СИ)

- Насколько мне известно, твой отец приказал тебе вести себя вежливо, если ты, конечно, знаешь как это, а не гонять меня кругами по болоту, - вот это Гермиона сказала зря… Она поняла это почти сразу, но рациональность имеет свойство притухать в наиболее кризисные моменты, которым для нее являлся сам приезд в этот дом.

- Приказал? Грейнджер, ты ударилась головой? Ты думаешь, моему отцу есть до тебя дело? Наивная… Я могу придушить тебя, - эти слова Малфой наглядно продемонстрировал, ощутимо сжав шею Гермионы и прижав ее к стволу векового дуба, - и сказать, что ты упала, ударилась головой и умерла. Неужели ты столь глупа, что доверилась Малфоям? Ты хотя бы палочку взяла или ты веришь в принцип, что «безоружного не бьют»? Грязнокровка, которая беспрекословно доверяет старому маразматику. А ведь старик Дамблдор погубит вас всех верой в высшее добро и справедливость… Тебя, Уизли, Поттера… Но особенно тебя… Ведь по правилам я не могу тебе навредить, а ты ведь беспрекословно подчиняешься правилам. Но я – нет… Поэтому думай, когда что-то говоришь, - последние слова он прошипел в самое ухо Гермионы, продолжая опасно сжимать ее горло. И хотя она и вырывалась, но больше напоминала загнанную птичку, поэтому, когда Драко ее наконец-то отпустил, она даже не нашла, что сказать. Она впервые серьезно боялась Малфоя. Вроде бы знала его шесть лет, столько же ненавидела, презирала, опасалась, подозревала, но боялась впервые… Ощущение было настолько омерзительным, что Гермиона просто машинально пробиралась к дому, вслед за Драко, мысленно проклиная и его, и себя… Палочку она взяла, но засунула в задний карман джинсов и даже не смогла достать, когда это оказалось необходимо… Она действительно глупа… И вполне вероятно Малфой прав, говоря, что Гермиона еще пожалеет об этом…

Обед и ужин ей приносили в комнату. Вечером прилетела сова от Гарри, которая принесла письма от ребят и домашние задания. Ничего нового в Хогвартсе не произошло, поэтому послания друзей больше сводились к расспросам о том, как Гермионе живется у Малфоев и не удалось ли ей что-либо узнать. Быстро написав ответ и уверив Гарри и Рона, что все в порядке и новостей пока нет, Грейнджер отправила письмо вместе с совой, сосредоточившись на выполнении домашней работы.

Только поздно вечером, уже ложась в постель, Гермиона позволила себе вспомнить сцену в парке. Впрочем, быстро прогнала эти мысли… Больше она не допустит такой ошибки… Она будет готова к любой выходке Малфоя… Однозначно.

========== Часть 3.1 ==========

Тяжелые капли равномерно падали на протянутую ладонь Гермионы и зигзагообразными струйками стекали к центру ладошки, образуя крошечную лужицу на белоснежной коже. Вокруг было очень темно, и только стальной отблеск жидкости, зачем-то собираемой ею, выделялся в кромешном мраке. Грейнджер стояла неподвижно, и только рука, как будто по собственной воле иногда отодвигалась, то вправо, то влево, чтобы схватить очередную каплю… воды. Воды ли? Глупый вопрос, но ставший навязчивой идеей, поэтому Гермиона отбросила рациональные доводы и нарушила методичный ритуал по сбору жидкости, поднимая ладонь к лицу и глубоко втягивая воздух. Пахло раскаленным на солнце металлом и солью, и почему-то захотелось вытереть ладонь, потому что стальной отблеск был неприятен и резал глаза, но не хватало сил расслабить мышцы, и опустить, казалось бы, окаменевшую руку. А где-то совсем рядом продолжали методично падать капли, разбиваясь о землю с глухим звуком. И не было ничего, кроме этого звука, темноты и бесплодных попыток обрести власть над окаменевшим телом… И, когда ей показалось, что она сойдет с ума, и хотелось закричать, лишь бы только перекрыть звук этого отвратительного стука, то где-то вверху зародился новый шум. Неразличимый вначале, позже он стал нарастать, приобретать диапазон, то срываясь на болезненный фальцет, то на утробное рычание раненого зверя. И хотелось поднять голову, чтобы взглянуть, что за напасть бушевала над головой, но у Гермионы не получалось, пока откуда-то, кажется, просто из пола, не пробились молочно-белые параллели света, разрывая глаза, а через долю секунды, и голову, безумной болью. Интенсивность света все нарастала, освещая пустоту, звук агонии над головой вибрировал, как в предсмертных муках, а жидкость на онемевшей ладони зловеще поблескивала кроваво-алым…

Гермиона резко села в постели, тяжело дыша и пытаясь понять, где же она находится и что ее разбудило. Спустя мгновение воспоминания о сновидении вернулись, и она быстро взглянула на руку. Ничего… Конечно же, ничего… Никакой крови, просто ей приснился кошмар. На улице шел дождь, бодро выплясывая чечетку на оконном стекле. Видимо эти звуки и стали началом для такого необычного сна. Гермиона снова легла, подтянув колени к животу и пытаясь вновь заснуть.