До ее смерти осталось сто дней (СИ)

- О чем ты? - спокойно уточнила Грейнджер. Она не любила такие разговоры: уж слишком разные у них с Драко были представления о будущем, о целях, к которым стоит стремиться. Не хотелось сейчас наткнуться на очередную насмешку - только не теперь, когда они вновь заключили молчаливое перемирие, в очередной раз признав, что на данном жизненном этапе нуждаются друг в друге. Неужто Малфой вновь решил напомнить, каков он на самом деле?

- О твоих планах, - прямо встречая взгляд Гермионы, ответил Драко. - После того, как ты вернешься в Хогвартс.

- Если я вернусь, конечно, - хмыкнула Грейнджер.

- Да, если вернешься, - согласно кивнул Малфой. За то, что он никогда не давал ложных надежд, ему определенно можно было сказать “спасибо”.

- Буду учиться, - пожав плечами, ответила все же Гермиона. - Помогать Гарри…

- Ты действительно веришь, что Поттер победит, Грейнджер? - презрительно скривив тонкие губы, поинтересовался Драко.

- Верю, - твердо ответила Гермиона. Хотя бы в этом она не позволяла себе сомневаться. Если бы и эта вера пошатнулась, то у нее и вовсе не осталось бы почвы под ногами. - Правда на его стороне.

- Думаешь, всегда побеждает правда? - грустно улыбнулся Драко. - Ты, Грейнджер, сказок перечитала.

- Только не говори Малфой, что ты желаешь победы… - Грейнджер замялась; в этом доме произносить имя Волдеморта было особенно страшно. - ЕМУ… Я не поверю. Всю жизнь служить ему, бояться взглянуть не так или сказать что-нибудь неправильное. Такой судьбы ты себе желаешь?

- Только давай без нотаций, Грейнджер, хорошо? Ты же понимаешь, что выбор есть у тебя, но не у меня. О желаниях тут речи не идет, - отмахнулся Драко и вновь надолго замолчал. Как же с ним было сложно! То с откровенным и наглым, то со злым и вспыльчивым, то с таким вот грустным и растерянным! Но в такие моменты он был живой. И Гермиона любила в нем эту жизнь, эти эмоции, которые скрывались за маской ледяного принца.

- Я думаю, что у тебя тоже есть выбор, Драко, - тихо произнесла Гермиона и, словно испугавшись собственных слов, встрепенулась, нервно пригладила волосы. Потом неловко поднялась, вновь села за письменный стол, положила перед собой чистый пергамент…

“Здравствуй, Рон.

Очень рада была получить твое письмо. Тоже скучаю, но мысль о том, что до Рождества осталось совсем немного, греет меня.

В Мэноре все на удивление спокойно и тебе не стоит волноваться. Если бы мне хотели причинить вред, то сделали это раньше, не так ли? Уверена, что профессор Дамблдор прав. Как всегда. Он бы никогда не отправил меня в Мэнор, если бы не был уверен, что его решение будет мне во благо. Просто забудь об этом, ладно? Рано или поздно все тайное в любом случае станет явным.

Береги себя, Рон. Безмерно скучаю и люблю.

Гермиона Грейнджер”

Подуть на чернила, сложить письмо вдвое, вложить его в конверт - все это под пристальным взглядом Малфоя. Гермиона чувствовала, что ему любопытно, но он не спросил. Если бы спросил, она бы ответила, что выбор есть всегда, просто иногда каждый сознательно принимает неверные решения. И что она не винит его за его неправильный выбор.

- Малфой, я на улицу хочу. Составь мне компанию, - расправив плечи, попросила Грейнджер. Знала - он не откажет.

- Одевайся. На улице жутко холодно, - бесстрастно отозвался Драко. - Я жду тебя внизу.

Он не отказал.

***

Ночью Гермиона долго не могла уснуть. Там, на улице, Малфой поцеловал ее. И пускай это было не впервые, но никогда прежде он не делал этого настолько… естественно. Будто имел право, будто поцелуй - самое обыденное, что есть в их отношениях, будто он позволяет себе подобное десятки раз на дню. И никогда прежде Гермиона не отвечала так на его поцелуй - никогда не открывала призывно губ, никогда не ласкала в ответ, никогда не прижималась к его телу настолько тесно - никогда прежде до этого снежного дня, когда целоваться под серым, тяжелым небом казалось единственно верным. У Малфоя были холодные губы и холодные руки. И глаза у него были холодные, - тревожные и грустные - но в тот момент Гермионе было жарко. Хорошо. Правильно. Это был еще один ее сознательный неверный выбор.

Она не была глупа. Знала, что эта дорожка не приведет ее к добру. Но ведь эту дорогу выбрала не она! Ее толкнули на этот путь! И пусть теперь не винят ее, что она выживает так, как умеет…