До экстаза… и после (сборник)

– Профессионал, – снова восторгнулся мной Илюха. – Я к тому, Инфант, что посмотри, как человек ответственно к делу относится, как беспокоится за него. За тебя, Инфант, иными словами. Оправдывает высокое звание «Министра Внешних Сношений». Вот если бы все в нашей стране так преданно к своему делу подходили, то и стабилизационный денежный фонд можно было бы не копить по кубышкам, а на благо народа пустить. А если, как сейчас, сгоряча его пустишь, то народ во имя собственного блага весь фонд и умыкнет незаметно. Понимаешь, Инфант, в чем экономическая трагедия всей страны? Фонд имеется, пустить его хочется, просто невтерпеж иногда становится, а нельзя. Исчезнет сразу весь фонд, враз существовать перестанет. Это я тебе как экономист говорю. Сечешь?

Но Инфант не сек.

– Чего? Кого на благо стабилизировать будем? Там же, в парке, что ли? А кто такая Фонда? Артистка, что ли? Джеймс? Она что, тоже в лесу будет с нами репетировать?

Илюха снова вопросительно посмотрел на меня, я снова внимательно вгляделся в Инфанта. Нет, на сей раз он не чудил. Он был искренен – экономические проблемы страны его действительно нисколько не затрагивали. Его и собственные-то не особенно затрагивали.

– Кстати, а Инфант прав про актрису, – непредсказуемо заметил Илюха. – Кто на репетиции будет девушку Инфантову представлять? Ненатуральная репетиция без девушки получится.

– А действительно, кто? – ответил я вопросом на вопрос.

И мы бы снова стали долго думать, но тут зазвонил телефон.

– Жека, – объявил Инфант и включил громкую телефонную связь, потому что про Жеку нам всем было интересно. Да и ей про нас про всех не меньше.

– Так чего вам надо было? Зачем звонили? Опять весь процесс мне поломали, – начала сетовать она.

– Отстрелялась? – в свою очередь спросил я.

– Ну да, только все мимо цели, – вздохнула она в телефон.

– А чего так быстро? – задал Инфант нетактичный вопрос, но Жека лишь снова вздохнула.

– Не переживай… подумаешь, быстро, – утешил я ее. – Быстро – это ерунда, со всеми иногда случается. К тому же не забывай: есть стайеры, а есть спринтеры. И не так, что стайеры обязательно лучше спринтеров подготовлены. Иной спринтер так свою короткую дистанцию прошпарит, что все вокруг задыхаются от восторга.

– Да какой там восторг! – раздался подломленный Жекин голос. – Не было восторга! Вообще ничего не было! Не получилось у нас.

– А… – начал злорадно посмеиваться Инфант, которому идея, что не получаться может не только у него, была просто как бальзам на больные части тела. – Сплоховал, значит, паренек.

– Да при чем тут паренек? – эмоционально разнесся по комнате Жекин голос. – У меня самой не получилось…

Теперь пауза наступила на нашем конце – недоуменная, вопросительная. Мы осматривали друг друга, и в каждом нашем взгляде звучал вопрос: «Как такое может быть? Может, мы не понимаем чего? Надо же, столько, казалось бы, прожили, казалось бы, было время разобраться во всем. А не понимаем…»

– Как это – не получилось? Как у тебя может не получиться? – обратил я к Жеке наше общее изумление.

– Да вот так, не получилось, и все. Я же говорю, одни придурки попадаются, особенно последнее время.

– Неужели спазм? – неуверенно проговорил Илюха. – Неужели полное закрытие шлюзов? Неужели все это не выдуманные детские сексуальные страшилки, а совершенная реальность?

– Какой спазм? Какие шлюзы? Вы чего, ночью по Москве-реке сплавлялись? – тут же заинтересовался Инфант, которого родители в детстве от сексуальных страшилок, видимо, оберегали.

Но ему, как всегда, никто не поспешил разъяснять.

– Да откуда там спазм? Спазмы только у вас бывают. Говорят, они вам облегчение приносят, хоть и не продолжительное, – еще более занервничала Жека. – Говорю, не получилось, и все! И вообще, дураки вы все…

Тут мы поняли, что она на самом деле огорчена неудачей и не надо больше заострять – с кем, в конце концов, не бывает? А наоборот, надо заострять на светлом и позитивном.

– Слушай, Жек, – смахнул я с себя оцепенение. – Давай двигай к нам.

– Да… – засомневалась Жека, – а зачем?

– Есть дело, – пообещал я ей. – Да и вообще у нас веселее, и стрессов никаких, и ответственности. Никто тут у нас ни время не замеряет, ни дистанцию. Каждый управляется, как силы и умение позволяют. И никаких нареканий со стороны, никаких претензий.

– Ну ладно, сейчас приеду, а то хвостик чего-то совсем поник, – пообещала она, и голос ее оборвался где-то в подземных телефонных кабелях.

Мы задумались.

– Как это у женщины может не получиться? – обвел я вопросительным взглядом сидящих в комнате мужчин.

Но те лишь молчали и обводили ответными взглядами меня.

– Стариканер, – спросил Илюха, когда первое оцепенение с нас немного сошло, – о каком хвостике она в конце разговора упомянула? Про хвостик ты ничего никогда не рассказывал.

– А… – протянул я двусмысленно, – есть у нее один небольшой хвостик.

– А копыт у нее нету? – как всегда вышел за грань разумных фантазий Инфант, и я вопрос проигнорировал.

– Давай, давай, докладывай про хвостик, – начал настаивать Б. Б., и мне пришлось уступить. Не сразу, но в результате.