До горизонта и обратно

Под вуалью обмана шелковой
На пределе самосожжения
В нас заряжен жестокий, шоковый
Ток высокого напряжения.

Мы Эйнштейном с тобой рассчитаны
На огромные расстояния.
В нас напалмом ревет пропитанный
Постоянный процесс сгорания.

Наши векторы балансируют,
Вопреки роковой индукции,
Руки в танце цепей вальсируют
По отрезкам твоей конструкции.

В математике полнолуния
Без акцентов и резервации
Между нами течет безумие,
Не нуждаясь в синхронизации.

Электрод оголен усилием
Неприкрыто искрящей грации:
Наш союз сопряжен с насилием
Сталеникелевой реакции.

Воровской временной воронкою,
Волховским вековым заклятием
Перепаяны наши звонкие
Металлические объятия.

В замыканиях ощутимее
По ресницам солей органика.
На изгибах заветной химии —
Заколдованная гальваника!

И у нас для суда богемного
Есть особое обстоятельство:
Мы – второе околоземное
Сверхэфирное помешательство!

Два исчадья греха, два семени,
Душегуба, убийцы-молнии!
Мы не пойманы, мы вне времени,
Вне материй сосуды полные!

Вне закона титаны вечные,
Межпространственные вибрации —
Неподвластные, бесконечные
Силы квантовой левитации!

Под небом живым…

Под небом живым – не в церквях и не пред образами —
Мы ведаем то, что сокрыто от пагубных глаз,
И щурясь на свет, размышляя о тех, кто не с нами,
Мы смотрим на них, а они сверху смотрят на нас.

Где дикие птицы выводят лесные мотивы
И в шумной листве над тропой боязливо снуют,
Играя волной, молодые плакучие ивы
Славянских детей задушевные песни поют.

Здесь праведный дух притаился за свежестью сосен
И в поздних лучах золотится осиновый лес.
По кровной земле я взойду в эту гордую просинь
Над храмом моих нестареющих русских небес.

В предутренней мгле от костра разбегаются тени
И там, за тайгой, брезжат всполохи нового дня,
И знаю теперь, что простое мое провиденье
И в горестный час без огня не оставит меня.

«Не провожай меня холодным утром…»