До и после

Я не могла правильно сформулировать ответ, не прибегая к помощи Джейн. Без тех ее оборотов, которые придавали элегантность даже неприятным вещам. Она бы сказала, что мне не достает своеобразия. Я твердая посредственность. В подобных ситуациях исключительно... неспособная. Перед лицом напечатанного заглавными буквами успеха. Что, если в тебе этого нет? Что, если глубоко в душе ты просто один из тех львов на заднем плане?

— Каждый человек что-то умеет, — сказала миссис Уэнтворт, понаблюдав за мной. — Ты найдешь свою нишу. А знаешь подходящее для этого место?

— Колледж?

— Видишь, ты умеешь угадывать. Это уже кое-что.

Я слабо улыбнулась.

— Я считаю, что ты прекрасный кандидат для колледжа. Не думай, что я пытаюсь тебя отговорить. Я просто хочу знать, почему ты хочешь продолжать образование.

— Из-за родителей, — сказала я. Она могла бы сразу просто спросить.

— Чтобы уйти от них?

— Чтобы они меня не убили.

Ее губы дернулись непривычно сильно.

— Я хочу, чтобы ты сама принимала в этом участие, — сказала она, убирая эссе в мое дело. Кроме него в папке была только помятая открытка из Университета Ридинг, которую я показала ей на нашей первой встрече. — И попытайся написать эссе еще раз. Черт, напиши историю всей жизни.

Я опять скривилась.

— Хорошо, хорошо, я не буду забегать вперед. Хорошего дня, Девон.

— И вам, — сказала я и вышла из кабинета.

* * *

Я шла к футбольному полю и думала о том, что сказала миссис Уэнтворт. В основном я думала про эссе — страницу моей жизни. Я представляла, как написала бы о том, что состою в «Корпусе мира»: благотворительница Девон, разъезжающая по джунглям и пустыням, полная желания пожертвовать собой ради блага других. Именно этого и хотят те люди из колледжа: некую эффектную, решительно оригинальную историю между листами с оценками. Сколько часов вы работали волонтером; расскажите нам, когда именно случилась ваша ошеломляющая победа над невзгодами.

Мне казалось, что я никогда ничего не делала. Я никогда не страдала. Я никогда не побеждала. Я обычный ребенок из семьи среднего класса, живущей в пригороде, который все семнадцать лет сумел оставаться весьма невпечатляющим. Победа над заурядностью — вот что мне нужно.

— Кружок по колледжу закончился раньше?

Где бы я ни была, Фостер умел меня найти.

До этого лета он был двоюродным братом из тех, с которым встречаешься примерно раз в четыре года на Рождество. Его семья жила в Калифорнии, а мы во Флориде, и это было как нельзя лучше, идеальная допустимая доза Фостера. Но все изменилось, и новая доза Фостера в моей жизни иногда становилась весьма труднопереносимой.

Он бросил свою сумку на траву и плюхнулся рядом со мной на трибуну.

— Кружок придурков закончился раньше? — спросила я.

Секунду он смотрел на меня, а потом сказал:

— Я понял, что ты сделала. Я сказал «колледж» про твой кружок, а ты сказала «придурки» про мой. Умно.

Я смотрела на поле, отчасти, чтобы избежать необходимости отвечать, отчасти потому, что начиналась тренировка, а это моя любимая часть. Все игроки встают в круг для разминки. Больше всего мне нравятся прыжки, то, как парни считают хором. Трудно разглядеть лица, когда все в форме, но Кэса Кинкейда я найду где угодно. Он всегда прыгает лениво.

Фостеру Кэс не нравился, но мне не нравился Фостер. Мне, наверное, следовало бы ему посочувствовать, но Фостер обладал такой особенностью, как неспособность сказать или сделать хоть что-то по-человечески. Иногда я думала, что, если земля разверзнется и поглотит наш дом, он просто будет стоять на тротуаре, выбирая песню на айподе.

— Чему ты научилась на кружке по колледжу?

— Перестань называть его кружком по колледжу.

Как будто «Кружок «Дорога к колледжу» звучит намного лучше.

— Перестань называть мой кружком придурков, — парировал Фостер.

Ирония в том, что если какой кружок и заслуживал названия «кружок по колледжу», то это его. На профориентации в девятом классе Фостер записался в кружок «Будущие революционеры американской науки». Каждые две недели там собирались эти гениальные детишки, которые любят строить роботов и запоминать бесконечные цифры числа пи. Большинство из них, наверное, могли бы поступить в большее количество колледжей, учась в девятом классе, чем я, учась в выпускном.

Скандирование прекратилось, и парни приступили к новому упражнению. Фостер проследил за моим взглядом, направленным на поле, а точнее, на Кэса.

— Тебе не кажется, что это тупо — все время таскаться за ним следом?

Я не ответила, но на самом деле я и не прислушивалась.

— Ты не чувствуешь себя тупой, зависая поблизости в ожидании него? — повторил Фостер, слегка подпрыгивая на скамейке, как резника, которую то и дело растягивают.

— С чего мне чувствовать себя тупой?

— Потому что он не зависает поблизости и не ждет тебя. Неужели ты не хочешь такого парня, который будет тебя ждать?

— Он мне не парень. Мы просто друзья.

— Так зачем ты закрываешь дверь в комнату всякий раз, когда он приходит?

— Чтобы ты не вошел.

— Сексом вы там не занимаетесь?