До и После

Шептала После, впервые прося прощения за свою работу. Впервые сомневаясь в правильности ее места. Впервые сомневаясь в себе. Она вдруг почувствовала, как намокли ее щеки. С опаской она дотронулась до лица и ощутила влагу на пальцах.

Слезы.

Человеческие.

Она коснулась кончиками пальцев ресниц, затем провела невидимую дорожку от глаз к губам. Кожу слегка пощипывало. После облизнула губы и впервые почувствовала что-то на вкус. Соленые. Чуть горчат. Она не знала, что у слез есть вкус. Она даже не знала, может ли плакать.

Смотреть на это было совсем не так, как ощущать самой. Бесчисленное множество людей плакали в ее коридорах, размазывая слезы по лицу. Но она не знала, что когда-то в коридоре будет плакать и она сама.

Поглощенная мыслями, После даже не заметила До. Он стоял в паре шагов от нее и внимательно изучал ее лицо. Детские слезы были ему привычны. Но слезы После лишили его всех знакомых ему эмоций. Он знал, как утешать, но не знал, что когда-то придется утешить Ее.

— После? — осторожно спросил он, делая маленький шаг в ее сторону.

Она резко вскинула голову, и свет от прозрачной стены заставил ее слезы сиять.

— Давно?

После молчала.

— Давно ты стала такой? — почти прошептал До, впервые почувствовав, как его кожа покрывается мурашками. Как липкое ощущение ползет по спине и добирается до головы. Как он впервые испытывает страх.

— С их последней всеобщей Беды.

До прерывисто выдохнул. Когда он думал, что испытывает страх перед переходом, тогда это был не страх. Вот теперь он его чувствовал. В каждом участке тела, в дрожи пальцев, в желании вытащить что-то из груди. Переход становился чем-то все более реальным. Чем-то больше, чем просто разговоры о нем.

До молчал не в силах отвести взгляд от лица После.

— Сначала мне казалось, что это пройдет.

— Но становилось только сложнее… — продолжил за нее До.

После подавленно кивнула.

— Провожая их, я все думала, что если…

— Ты не могла помочь, После. Никому из них.

— Ты не слышал, как они умоляли…

После вдруг схватилась за край свитера.

— Их прикосновения остаются со мной, — едва слышно сказала она и подняла ткань до груди.

На талии После виднелись яркие сияющие серебром отпечатки ладоней. Они уходили дальше на спину.

— Касания значат прощания, — повторил До ее частую фразу, — и ты помнишь каждое из них.

Он медленно обошел После и увидел серебристые отпечатки на лопатках и пояснице. Он осторожно взял ее ладонь, давая ей время на то, чтобы отдернуть руку. Но После лишь сжала его ладонь в ответ. До поднял ее рукав до локтя, следя за сиянием следов.

— Это проявилось не так давно, — попыталась оправдаться После.

— С Беды прошло достаточно времени.

— По их меркам даже ста лет не прошло, — отмахнулась она, — что для нас их…

— Сотня лет? Для нас — ничего, но теперь для тебя это ощущается, да?

Она опустила край свитера свободной рукой и отпустила ладонь До.

— Тебе стоило уйти.

После взглянула вокруг, будто не замечая его слов. Теперь мир людей был ей интересен.

— Ты был прав. Правда, невозможно оторваться.

На глаза До навернулись слезы.

— Как только это началось, ты должна была уйти!

До говорил о работе и долге, но думал он совсем о другом. О том, что После чувствовала, оставаясь одной в пустоте своих коридоров. О том, что ей было страшно, а он этого не замечал из-за своей игры. О том, что они могли поговорить об этом раньше.

— Знаю. Зря я не приходила сюда раньше.

До схватил ее за плечи, впервые позволяя себе так вторгаться в ее пространство.

— На твое место пришел бы другой. Он бы не стал сомневаться в переходе!

— Я не хотела уходить без тебя.

До замер, все еще вцепившись После в плечи.

— Я видела, как ты становишься человеком. Как тебе страшно. Как ты им завидуешь.

Из груди До вырвался всхлип. Честный, искренний, будто у впервые плачущего ребенка. Он уткнулся лбом После в плечо. И она впервые его обняла, прижимаясь всем телом, обхватывая руками его спину, позволяя ему касаться ее. Она почувствовала и неожиданно осознала, что прикосновения к До станут самым тяжелым прощанием.

До зарылся пальцами в ее свитер, пряча заплаканное лицо в изгибе ее шеи, как всегда, делали дети у него на руках. Как делали люди.

— Я пообещала себе проводить тебя задолго до того, как сказала это вслух.

Она чувствовала, как от беззвучных слез по спине До прошла дрожь.

— Я так боялся, что придется уйти без тебя.

После в удивлении застыла, прекратив гладить До по волосам.

— Что?

Он продолжал стоять неподвижно, обнимая После и в тайне радуясь этой возможности. Когда пауза затянулась, он вздохнул и отстранился.

— Ты ведь все знал?

До поправил свитер на плечах После.

— Это было легко скрыть от тебя.

Он снял невидимый мусор с ее рукава, продолжая игнорировать ее слова. После показалось, что перед ней стоял совсем другой До, не тот, которого она знала. В заплаканных глазах больше не было искорки веселья, он словно резко повзрослел, как один из тех детей, которые в его коридоре вдруг меняли свой возраст.

После отступила на шаг.

— Как давно?