До и после Победы. Книга 1 (СИ)

"Рабочий лопатой копает сырую торфяную массу и бросает ее в машину. Машина перетирает торф и выпускает из себя торфяную ленту, вроде раскатанного теста. Ленту быстро рассекают (ручным способом) ножом на кирпичи, торфяные кирпичи попадают на дощечки. Дощечки с кирпичами ставят на вагонетки, которые по рельсам отвозятся несколько дальше от машины. Затем двухпудовые дощечки с кирпичами снимаются с вагонеток, кирпичи раскладываются на земле для сушки, и дальше уже работает товарищ красное солнышко. Когда торф немного подсохнет, его переворачивают (руками, сгибаясь в три погибели), затем для лучшей сушки складывают в небольшие клетки. Наконец, готовый сухой торф складывают в громадные горы-штабеля, причем и здесь на плечах таскают полуторапудовые коржики с торфом."

Им вторила "Правда", 10 августа 1921 г.:

"Когда-то он орудовал лопатой 70 дней в год, теперь еле-еле дотягивает до Петрова дня [12 июля/30 июня] (45 дней в сезон) и уходит.

... мужиков в лаптях, стоящих по колено в сырости и поднимающих на лопате по 10-20 фунтов [(4-8 килограммов)] зараз, с надрывом всех сил и мышц ..."

В газете "Правда", 28 июля 1921 г., N164 описывался жуткие условия работы на торфоразработках подмосковной электростанции Электропередача:

"... не могу не остановиться на бесконечно тяжелых условиях поистине адского труда, в которых находятся рабочие Электропередачи. Особенно плохо приходится торфяникам. Их насчитывается 6-7 тысяч, из которых 2 000 женщин и 300 человек малолетних, начиная с 14 лет.

Рабочие ямщики, стоящие по 8 часов в день в водяной торфяной массе, в одних лаптях, в значительном количестве работают без лопат, подымая эту массу голыми руками.

...

Здесь работают 2 000 женщин, поднимающих в день до 300 пудов тяжести. Их сезон продолжается не 45 дней, как для мужчин, согласно декрета, а с мая по сентябрь, пока кончится просушка."

Отмечу - ямщики - это те, кто работают в ямах, а не "водители кобыл".

В общем - даже если принять выработку на человека в пять тонн в сутки, то на требуемые пять тысяч тонн торфа в сутки потребуется тысяча человек. Ну, снизим норму выработки вдвое - мы же не капиталисты, гонящиеся за прибылью - это все-равно две тысячи человек. И устраивать выходные - работа все-таки тяжелая - тогда, скажем, три тысячи. Вроде бы немного.

Но надо учитывать сезонность. Сейчас, в начале сентября (когда я делал эти прикидки, по тексту я в ряде моментов залезал уже и дальше) - у нас будет где-то пятьдесят дней на добычу. Ну, выбросим дни с большими дождями, возможные ранние морозы - получим тридцать дней, в которые мы еще можем вести добычу ручным способом. Тогда три тысячи человек за тридцать дней добудут 225 тысяч тонн - это на 450 пече-дней, то есть десять печей смогут проработать на этом торфе 45 дней и, если брать выработку аммиака по минимуму - 500 килограммов в сутки - дадут 225 тонн аммиака. И это минимум - по максимуму получим тысячу двести тонн. А из тонны аммиака, при стопроцентном окислении аммиака (чего не бывает) и стопроцентной абсорбции нитрозных газов (чего тоже не бывает) получим 3705 килограммов азотной кислоты - просто по уравнениям химического баланса, или как он там называется. У нас, с нашими несовершенными технологиями и катализаторами, выходило в районе трех тонн кислоты из тонны аммиака - то есть в сутки из 500 килограммов аммиака мы получали полторы тонны кислоты - более чем на тонну пороха. Трудом всего трех тысяч торфокопальщиков, которых мы среди миллиона нашего населения (а то и двух - пока не посчитали точно) найдем без труда. Точнее, уже нашли. Ну, обслуживание механизмов - еще тысяча, еще пару тысяч лошадей с возничими. Совсем небольшие объемы людских ресурсов ... И мы их еще наращивали.

И это я рассмотрел только ручной способ добычи торфа. А ведь тут - в западной Белоруссии - уже разворачивалась и механизированная добыча - на востоке-то она развивалась уже давно. И способов такой добычи тоже было несколько.

Так, на нашей территории было уже два карьера, где применялась гидродобыча - гидромонитором размывали торфяную массу, торфососом ее выкачивали, растирателем приводили в однородную массу, которую затем выливали на ровные площадки, где она и сохла. Потом нарезали на кирпичи - трактором тащили четырехметровый решетчатый барабан, который своими ячейками прорезал сплошную массу на кирпичи - оставалось их собрать и сложить в стопки для дальнейшей просушки. Или подавали в отжимной пресс, что существенно ускоряло дальнейшую просушку.

Как писали в той же газете "Гудок", N151, 7 ноября 1920 г.:

"Громаднейшей силы струя воды, пущенная из пожарного брандсбоя в разрез торфяного болота, моментально размывает торф и превращает его в жидкую кашу. В эту жидкую массу опускается приспособленный на подвижном кране торфосос, который высасывает ее, и по трубам масса перекачивается туда, где ее для сушки быстро разливают по земле сплошной лавой, толщиною в кирпич.